Есть книги, которые не читаешь, а лихорадочно просматриваешь в поисках то ли себя любимого, то ли героя, с которым до боли похож. Иногда это литература о нашем времени, и тогда персонажи историй живут здесь и теперь, иногда приключения случаются в далеком прошлом, но и там есть место твоему подвигу. Только чему или кому он был и будет посвящен — вчера, сегодня, завтра?
Бернгард Шлінк. Ольга. — Х.: Клуб Сімейного Дозвілля, 2019
Новый роман Бернхарда Шлинка, автора знаменитого "Чтеца", рассказывает о жизни и любви женщины, вынужденной идти против предрассудков своего времени, и мужчины, ослепленного мечтами о собственном величии и власти. Их редкие встречи на краю пропасти, куда вскоре должен обрушиться весь мир, дали начало новой жизни и новой легенде. Ей суждено пройти сквозь годы великих потрясений, чтобы воскреснуть в письмах, мечтах и воспоминаниях, где все ошибки будут исправлены, а вина — прощена и забыта. Сюжет в принципе прост — бедная девушка, гордая и целеустремленная, любит богатого и развращенного юношу, посвящая ему свою жизни. Юноша живет будущим, мечтая о подвиге в дальних странах, Ольга нужна ему, скорее, как слушатель, благодарный зритель его сцен, которые в итоге оборачиваются для него плачевно.
"Я б залюбки зробила з тобою багато чого. Потанцювала, покаталася на ковзанах і санчатах, пішла збирати гриби й чорницю, почитала тобі вголос і послухала, як читаєш ти, заснула і прокинулася поруч із тобою, вирушила у подорож потягом і бричкою, а потім зупинилася в готелі, як багатії. Я не хотіла їхати з тобою до Арктики. Однак тепер залюбки опинилася б поруч із тобою, навіть попри смертельний холод на кораблі, в хижці чи навіть у наметі або й печері. Ми б зігріли одне одного".
Деббі Джонсон. Усе від А до Я. — Х.: Фабула, 2019
Крутой психологический роман этой писательницы, на самом деле, разительно отличается от того, что она публиковала еще недавно. Речь в книге о большой материнской любви, не подвластной смертельной болезни. А также о горе из-за потери дорогого человека. А еще — об искуплении, об осознание того, что важнейшими вещами в жизни есть не вина и злость, а готовность любить и прощать.
"Я відчинила двері квартири, і мене переповнило прагнення схопити їх в обійми і любити так сильно, щоб жодне лихо їх не торкнулося. — озивається героїня про своїх рідних. — Захистити їх від усієї жорстокості цього світу. Ці спогади не поблякли і за чотири повні десятиліття. Коли йдеться про людей, яких любиш, і людей, яких втрачаєш, плин часу не має значення — деякі речі просто лишаються з тобою назавжди".
Павел Лемберский. За тебя, малыш. — К.: Каяла, 2018
Эта книга посвящена как раз себе любимому, и автор-герой не скрывает своей любви — к стране и эпохе, которая и создала его как персонажа "биографической" прозы. Три повести и два эссе про — это много или мало, как пел Леонтьев, чтобы "жизнь начать сначала"? Пересказывать, конечно, а не возродиться, как феникс, на новом месте (автор эмигрировал в 1970-х и благополучно проживает в Америке). А в начале, как водится, детство. Феерический калейдоскоп лиц, имен и событий, коими только и бывает наполнена эта безмятежная пора, в которой всех бед — лишь утонувший в фонтане бумажный кораблик. И еще один "толстый мальчик Харитончик. Его отец служил в авиации и очень любил стихи поэта Багрицкого, особенно про ржавые листья на ржавых дубах". Юность уже в эмиграции, где Америка, как водится, — "страна больших возможностей", президент — лучший, денег — все равно нет, зато есть свобода, и музыка, и те же самые комплексы, но в новых, мягко говоря, контекстах. То есть, привычки, словечки, былые денечки, понемногу забывающиеся и отмирающие в дивной американской стране лифтеров и дантистов.
"А как вы лично боретесь с забвением? — спрашивает герой. — Ненавязчивым юмором? Воспоминаниями о проделках юности в кругу верных друзей? Как кто-то хотел сесть за стол, а из-под него в последний момент стул убрали, вот он и грохнулся? Или беллетризируете прошлое? Работает?". В данном случае —безусловно.
.png "За тебя, малыш! 5 книг с посвящениями")
Лада Лузина. Ледяная царевна с Андреевского. — Х.: Фолио, 2019
По сюжету этой необычной книги, три молодые киевлянки неожиданно принимают от умирающей ведьмы Акулины ее дар. Как же они сумеют распорядиться им? Ведь они такие разные: студентка исторического факультета Маша Ковалева, железная бизнес-леди Катерина Дображанская и уволенная из ночного клуба певица Даша Чуб. Всем им пришлось стать Киевицами — хранительницами Города Киева — и каждую ночь дежурить на Старокиевской горе в ожидании удивительных или ужасных событий.
"Киевицы спустились в подземный переход Контрактовой. Здесь, в длинной и ровной норе к метро, обитал целый базар, два ряда лотков, где продавали все на свете: нижнее белье, пирожки, золото, махровые розы, косметику, конфеты, национальные сувениры и полудрагоценные камни на счастье. Еще одна забредшая сюда погреться Снегурочка лет сорока воровато покуривала рядом с раскладкой газет. — А все же землепотрясно придумали в Киеве ежегодный парад Морозов! — переключилась на хорошее Даша. — И вовремя — кто-то прощелкал про солнцестояние, да? Хорошо погуляли... А вот интересно, почему мне в детстве родители ни разу Деда Мороза не заказали?".
.jpg "За тебя, малыш! 5 книг с посвящениями")
Єва Лотоцька. Параноя. UA. — Л.: Астролябія, 2018
Этот любовно-психологический роман — об отношениях, точнее, об их разнообразии в нашей серой для кого-то действительности. То что для одной героини — норма, для второй — нонсенс, запрет, готовый диагноз для психиатра. По сюжету, одна из них — вдова с дочерью — влюбляется в "чужого" мужчину. Во время непростых встреч ей трудно мириться с широтой взглядов избранника, но она по крайней мере пытается. В то же время другач героиня — модельер с талантом вляпываться в истории — коллекционирует любовников и хочет прославиться. Между тем, сквозь призму их отношения к своим избранникам понемногу вырисовывается ... мир мужчин. Именно он объединяет женщин в их желании познать "любовь" — мистическое, таинственное чувство, которым владеет Единорог. А также... те же избранники, которые порой не те, кем кажутся.
"Згадалося, як свого часу, на зорі їхніх стосунків писала Мольфарові в припливі ніжності: "Так хочу до тебе притулитися" — і дістала дотепну на його смак відповідь: "Притулись до одвірка".
