Она, по-вашему, нормальна?! Ведь только я рюмку выпью, — она тут же сдаёт меня в психушку!

— Вы понимаете, Алексей, я вижу, что вы не больны шизофренией. У вас был криз, но он прошёл. Ваши фобии по поводу глотания пищи далеко не беспочвенны – при родах вам повредили шею, и иннервация глотательных мышц нарушена.Поэтому спазмы при приёме пищи связаны именно с этим. Небольшой приём алкоголя помогает вам, спазмы проходят.

— Вы бы это моей мамаше популярно объяснили! Мне тридцать три года, а она со мной как с ребёнком малым! Я учитель физики был хороший.

— Но ведь если бы вы десять лет назад во время не просто выпивки, а недельного запоя (!), чуть её не убили, то сейчас, возможно, и на учёт в психиатрию не поставили.

— Доктор, мою мамашу вы десять лет наблюдаете, так же как и меня. Она, по-вашему, нормальна?! Ведь только я рюмку выпью, — она тут же сдаёт меня в психушку! У меня уже на все препараты аллергия страшная. На груди опухоль, на биопсию анализы завтра брать будут.

Я свою мать вижу как робота-медсестру, - работает в пределах заложенной программы: сто грамм – психушка, уколы; сто грамм – психушка, уколы. Все лекарства на мне за десять лет перепробовала, небось, лучше вас уже разбирается?

— Это есть, она и мне уже иногда советы даёт.

— Вот-вот! Я от лекарств быстрей сдохну, чем от водки! И уморит меня моя собственная мать, которая меня безумно любит, и от безумия спасает. Агрессия.Я только узнаю. Что она в больницу ко мне идёт, у меня внутри всё трясется! Может, убить её, да в бомжи податься? Мне же ничего не будет. Я же сумасшедший. Хоть немного, но поживу на воле.

— Ну, это, батенька, уже явный перебор… – хотя сам подумал – а ведь процентов на девяносто прав Алексей, и вслух добавил – тяжелый случай.

В конце мая месяца психиатр Селезнёв Петр Михалыч взял десять дней из недогулянного ранее отпуска, и укатил к себе на дачу, в маленькую глухую деревеньку. Водился за Михалычем грешок — на три-четыре дня уходил в глухой запой.

А при его-то должности и положении, вообщем, недопустимо сие. Три дня прошли в пьяном угаре. Утро, а в домишке не топлено. На диване спит кто-то. Пора в порядок и себя, и дом приводить.

— Эй, вставай! И уход… – до конца Михалыч не договорил… это же Алексей! – ты как здесь?! И давно?!— А со второго дня вашего запоя — ухмыльнулся двухнедельной щетиной Алексей.— А-а… мать твоя знает, где ты?— Мать? Она уже пять дней приказала долго жить.

— Ты что, убил её?— Сама из окошка сиганула – и хитро посмотрел на Михалыча.

Как быть… Как быть…. Запульсировала мыслишка в голове…А если это он?

И если в больницу ко мне попадёт, то про мои запои всё всплыть может. Опять же, парень-то, практически здоров, а его мать явно больна была. Вот ведь угораздило!

— Да вы не парьтесь, Петр Михайлович, я сейчас же свалю отсюда. Всё, как и запланировано было: побомжую сколько смогу. Вы только мне деньжат и одежонки подкиньте.— Да, да… – рассеянно произнёс Михалыч – конечно…. конечно…— Ну, тогда прощайте, доктор! Я помню, вы тогда ещё говорили – тяжёлый случай!

Пост подписчика Хакнем для рубрики #хакнем_посты (? рубрика для размещения постов наших подписчиков. Подпишитесь на этот хэштег)

Автор: Николай Чечёткин, 63 года, город Дубна, писатель