19-летний Роман Шингаркин и 17-летняя Александра Соловьева совершили самоубийство, спрыгнув с балкона 14-го этажа. Перед смертью Роман опубликовал пост, в котором в подробностях рассказал о причинах суицида.
Педагог Дима Зицер — о том, как восстановить доверие ребенка, которое может спасти его от трагедии.
Вмомент, когда ребенок говорит нам, что не хочет жить, мы все, взрослые люди, напоминаем малышей, которые закрывают глаза ладошками и считают, что их не видно. Нам становится страшно. Мы как будто чувствуем укол: «только не это, только не сейчас». И в ответ начинаем нести что-то вроде «пойди к папе», «поговорим с тобой про это через пару лет», «да какие у тебя могут быть проблемы?». Разные варианты отмазок грешат одним и тем же: ощущая страх, мы пытаемся сбежать.
Я не могу кинуть камень в родителей: нам всем бывает страшно. Но поскольку мы люди и наделены свободой воли, то можем с этим страхом что-то сделать. С тяжелым вздохом говорю: надо разговаривать с любимыми людьми, особенно в ситуации, когда они обращаются к нам с такими вопросами.
Молодой человек, покончивший жизнь самоубийством, написал у себя на стене в соцсети: «Просто печальный человек из меня получился». Что это значит? Девятнадцать лет — это возраст пересмотра всех основ жизни. В это время я перепроверяю все, даже если у меня идеальные отношения с близкими и, тем более, если у меня этих отношений нет. Даже если мой лучший друг — это мама или папа. А если рядом нет человека, с которым я могу вступить в диалог, открывается бездна. С этими новыми ощущениями тяжело справиться. И в этот момент очень велика вероятность, что подросток скажет: «Вот такой печальный из меня человек получился». Этим он говорит «я невостребован». У меня успешные папа, мама, друзья с успешными подружками — а я не могу себя найти.
Как распознать момент, когда ваш ребенок находится на грани?
Интересное: Что сделать, чтобы за 10 минут любая жeнщина пpыгнулa к тeбe в кpoвaть? Практическое руководство для мужчин.
Как его не допустить? У меня на этот счет жесткий взгляд: если нет доверия, то никак. Нет способа с ноги открыть дверь в жизнь ребенка или войти с черного входа. Начинать нужно с установления отношений с любимым человеком, иначе ничего не получится.Я обожаю русский глагол «повиниться». Надо повиниться. Признать: «Я что-то пропустил». Сказать: «Прости, я закрутился на работе, хотя важно было другое». Дети всегда нас простят. И если я начинаю эти отношения заново — не важно, с ребенком, с мужчиной, женщиной, — они постепенно восстановятся, и человек почувствует право прийти ко мне и сказать: «Мне тяжело, у меня беда. Возможно, у тебя такое было и ты сможешь мне помочь. А возможно, я просто могу поплакать у тебя на груди».
Нет никого, кроме нас, на кого они могут положиться. Во всяком случае, до поры до времени. А другие — злые и опасные — оказываются их советчиками, потому что рядом нет нас
Стоит помнить, что ребенок в любом возрасте, во-первых, не хочет волновать маму с папой, во-вторых, у него могут быть свои секреты, и в-третьих, он, возможно, уже не раз убеждался, что не будет понят. Потому что в тот момент, когда он рассказал, что его тревожило, он получил от родителей нотацию, а не поддержку. Так что, поверьте, он уже поговорил с кем-то, кто был готов его выслушать, и даже, возможно, получил совет. Только, увы, это далеко не всегда совет, который мы бы одобрили.
Так что же, все пропало? Поздно думать о восстановлении отношений? Нет, никогда не поздно, даже и в 60 лет, а уж в 15 дети гарантированно готовы пожать протянутую руку и простить.
Интересное еще здесь: Психология.
Что сделать, чтобы ребенок тебе доверял.