-Как не стыдно, я не представляю, - сокрушается одна моя знакомая по имени Галина, - никогда бы я, находясь в добром здравии, такого себе не позволила. Всегда знала, что совести у него нет, но чтобы настолько!
Возмущается Галина не на пустом месте. А речь идет о ее взрослом 30-ти летнем сыне Егоре. С мужем Галина разошлась в год, когда Егору исполнилось 3 года. Хотя в жизни сына бывший супруг Михаил и участвовал. Хотя, мы-то помним, как участвовал.
-Раз в три месяца приедет, - вспоминает Галина, - 200 рублей даст, игрушки привезет. Что такое было 200 рублей по тем временам? Килограмм мяса стоил больше. А на сколько того же килограмма хватит?
Ребенку нужно многое. Так было всегда. И, если бы не помощь родителей Галины, я не представляю, как бы они с Егором в лихие 90-е выжили.
-Что же ты на алименты официальные не подаешь? - спрашивали мы Галину, которая из сил выбивалась на 2-х работах, чтобы вырастить сына.
-А много ли будет тех алиментов? - вздыхала подруга, - Официально он не работает. Клянется, что будет помогать. Только на ноги встанет.
На ноги Миша по сути так и не встал. Даже те несчастные 200 рублей на сына раз в три месяца передавала Галине ее бывшая свекровь, пока жива была. А как ее не стало и эти деньги Галя не увидела.
-Ну он же считает, что сын сам уже должен зарабатывать, - пожимала плечами Галя, когда Егор учился на 1-м курсе института, - типа взрослый. Самого-то Мишу мама в свое время выучила, а моему сыну не надо? Это же позор: рядом с институтом папа живет, а Егор обитает в общаге.
Почему? Да потому что Миша сошелся с женщиной, которая тоже считала, что взрослый сын гражданского мужа не только в помощи не нуждается, но и зарабатывать должен сам. И отцу помогать.
-Не работали и не работают нигде ни он, ни она, - говорила Галина, - я, мои родители Егору деньги посылали, а он, когда жил у отца, на эти деньги был вынужден кормить папу и его жену.
-Я не буду работать на чужого дядю, - гордо заявлял Михаил сыну, - я свое хозяйство держу.
Жить со своего хозяйства (благо был у папы частный дом и участок), было трудно. На своем-то вкалывать надо гораздо больше, чем на дядю, а этого Миша с супругой не любили.
-Грязью заросли, - говорил сын, - в огороде лопухи. Спят до обеда. Жена бати так и смотрит, не больше ли она делает, чем он. Не переработала ли. Я на выходной к ним приду, ни на столе, ни в холодильнике. Даже своей картошки не нажарят. А потому, что ее не пололи, не окучивали и она мелкая, как горох.
-Ладно, - машет Галя руками, - вырастили парня, справились. Одному-то ему и легче было, в общаге-то. Зато без балласта в виде папы со "второй" мамой и без упреков и подсчетов, сколько он света нажег, сколько раз в туалете смыл.
Егор давно работает. Зарабатывает. И карьера у мужчины прет в гору, и заработок растет. Теперь активно деньги откладывает себе на будущее жилье.
-Не женат, - говорит Галина, - к маме жену вести не хочет, он квартиру снимает, самостоятельный, ответственный. Вот, говорит, с квартирой решу, тогда и семьей обзаводиться можно будет.
Папа? Папа все так же. Не считает нужным работать на дядю.
-Ноет постоянно, что денег нет, - говорит Егор, изредка навещающий родителя, - дескать, здоровье не то, трудно, тяжело. Я ему денег дал.
-И взял, - возмущается Галина, - я у сына не прошу, как бы трудно ни было. Тут ищешь, чем помочь, суешь что-то вкусненькое. Как вспомню, как он рос... Целые колготки для меня были праздником. И курица жареная на столе - тоже. Особенно, когда он учился. А у папы совести хватает. Он под предлогом на лечение зубов у сына взял.
-А лечил зубы в государственной стоматологии, - признал сын, - мне сказку рассказал, что кто-то его жене подарил почти новый смартфон. Маленьким меня что ли считает? И ехать не хочу, и денег давать тоже.
-И правильно, - поддерживает Галина Егора, - если бы болен был, или немощен, тогда - да. И то, учитывая то, как он тебя содержал - морального права у него на материальную помощь нет. Но ты у меня спокойный, неконфликтный, трудно тебе придется с папашей.
-Да уж, - говорю, - если смолоду совести не было, то к старости ее и ждать нечего. Крепитесь.
Отцу Егора чуть за 50. До пенсии, которую он так и не заработал, мужику почти полтора десятка лет. И я думаю, что Михаил с удовольствием взыщет алименты с трудоспособного сына. Потом, когда у него будет на это юридическое право. Ну, а моральное... Туго у таких с моралью.
Что думаете?