Лето, вишни, ностальгия

Я выросла в крайне северном и очень портовом городе. В городе была высшая мореходка. В ней учились курсанты, которые много пили и хотели себе таинственных островов и семь футов под килем. Они были романтиками.

вишни

Однажды, в начале семидесятых начальству мореходки пришла разнарядка. Она в ультимативной форме требовала оказать посильную помощь сельскому хозяйству Родины. Помощь требовалась на Кавказе, в районе горы Бештау. Там внезапно выросло много фруктов. Просто омерзительно много. Прямо какое-то нашествие вишен и абрикосов. Несчастные селяне устали с ними бороться, ушли в глухую осаду и оттуда требовали найти управу на в конец зарвавшихся спелых негодяев.

Начальство мореходки пожало плечами, оперативно разыскало пятьдесят добровольцев, желающих бесплатно загореть, подписало приказ и махнуло им вслед носовым платком.

Прибыв в назначенный день на вокзал, курсанты обнаружили, что едут не одни. Вторая разнарядка пришла в пединститут. Тамошнее начальство было щедрее и отсыпало на борьбу с урожаем целую сотню человек. Все девушки. Два случайно примешавшихся вьюноша тощими сорняками терялись в общем розарии и вызывали смутную жалость.

«Ух ты!» — сказали курсанты. «Ой, мамочки!» — сказали девы от педагогики и посмотрели на своих мам. «Боже мой!!» — простонали мамы и до приезда дочерей страдали бессонницей.

Несмотря на внезапность знакомства, поездка прошла хорошо. Обе стороны соблюдали нейтралитет, вежливо обмениваясь сахаром и заваркой, и беседовали о погоде. Курсанты вообще любят беседовать о погоде. Особенно с девушками. Особенно в плацкартном вагоне.

Прибывших на место назначения встретили, раскидали по приколхозной общаге и работа закипела.

лето

Сначала все стеснялись. На работу одевались как на праздник и потом унылой чурчхелой вялились под суровым южным солнцем. Но уже через несколько дней пришло понимание, что все свои и чё вообще такого. От лишнего избавились. С тех пор рабочей формой курсантов были тельняшка сверху и волосы на ногах снизу.

Девушки расхрабрились до купальников. Это сразу внесло в работу оттенок лиризма и романтики. Курсантам ужасно захотелось оказать дамам знаки внимания. Чтобы те почувствовали себя особенными и желанными. К ним подкрадывались сзади, аккуратно оттягивали резинку трусов, засыпали внутрь горсть вишен и смачно припечатывали содеянное всей пятернёй. Нимфы визжали так, что у пастухов далеко в горах звуковой волной сбивало шапки. Ближе к отъезду по оттенку трусов можно было легко определить самых популярных девушек в отряде…

В общем, ближе к отъезду две трети курсантов были розданы в добрые руки. Счастливые парочки вернулись домой и одна за другой стали жениться. Женились всю осень, зиму и весну. Однокашники не успевали лечить похмелье и помогать с переездами.

ностальгия

Потом учёба вдруг закончилась. Начались дети, работа и квартирный вопрос. И все стали взрослыми и закрутились как шары в лотерейном барабане. Нити контактов становились совсем тонкими, пока, наконец, не рвались, превращая ещё недавних друзей в чуть размытые светлые воспоминания…

…

А однажды к нам в школу пришла новая физичка. С физикой я находилась в состоянии холодной войны, которая при неверном педагогическом подходе грозила перерасти в горячую. Я смотрела на физичку и тосковала как Ярославна. Она зачитывала фамилии из журнала, попросив каждого встать и представиться. Услышав свою, я поднялась. Физичка удивлённо переводила взгляд с меня на журнал и обратно: «Эмм… Мюмла, подойди ко мне, пожалуйста, после урока». До самого звонка я гадала, отчего за свои хилые трояки в журнале вдруг удостоилась приватной беседы.

«Твоего папу случайно не Мумми-папа зовут?»- спросила она на перемене. «Мумми-папа» — кивнула я. Физичка просияла: «Передавай ему большой привет от меня. И от моего мужа. Ты на папу похожа очень». Отец обрадовался: «Ой, Наташка! Сколько лет прошло, надо же. Я у них с Вовкой свидетелем на свадьбе был. Они летом на Кавказе познакомились. Мы тогда, помню, ещё курсантами были…».

На выпускном я обнаружила в аттестате четвёрку по физике. Четвёрку, которой там быть не могло никогда и ни за что. По любым подсчётам. Это была моя первая и последняя оценка, полученная по знакомству. Мой личный привет из семидесятых. Из маленького местечка у высокой горы под названием Бештау.