Ревность — вязкая, тягучая чёрная смола, затягивающая всё своей непроницаемой мутью. Какие бы эмоции ни находились в душе у ревнующего до приступа ревности, все они задыхаются под разъедающей смолой, испуганно бегут прочь, прочь, туда, где чёрнота и темень не застят света, где нет этого постоянного топора над головой: а вдруг МОЁ посмеет сделать что-то запретное?
То, чего я не разрешал?
РЕВНОСТЬ
Ревность не имеет ничего общего с любовью, кто бы что ни говорил. Ревнующие — это люди, которые обнаружили, что их предметы внезапно ведут себя не так, как им предписано. Неважно, действительно ли что-то было сделано, или только показалось. Важно, что у ревнующего сработала кнопка паники: до сих пор смирно сидящая на полке кукла внезапно повернула голову и сказала «знаешь, я ведь не просто твоя игрушка. У меня, как ни странно, есть голос и есть отдельная от тебя жизнь».
Когда люди рассказывают о своей ревности к кому-то, они не понимают, что низводят своё якобы светлое чувство к кому-то до банального договора о владении. Я тебе даю то-то, а ты мне — исключительные права на распоряжение твоими половыми органами. А то и вовсе нет никакого договора, но ревнивец этот факт успешно игнорирует.
К счастью, контролировать чужие головы люди пока не научились (и я дрожу всем телом, когда представляю, что кто-то может придумать способ). Но ничего, думы со временем всё равно приведут тела к закономерному итогу: попробуйте-ка спеть песню с петлёй на шее. Что, не выходит? Ну, вот так и любить с петлёй из ревности получается плохо.
я тоже ревновала
Было время, когда и я ревновала. Однажды, копаясь в своей смеси из гнева и раздражения на нарушившего запрет, я обнаружила, что на самом деле меня бесит не сам половой акт с другой женщиной. Простое физическое взаимодействие чужих органов не волновало абсолютно. Я бесилась от того, что мне что-то недодают.
На прогулки водят не меня. Красиво одеваются не ради меня. Говорят красивые слова — не мне. Все вещи, которых я жду и которые делают мою жизнь лучше — достаются другой женщине. И это несправедливо, чёрт возьми.
Дальше я представила, что, допустим, эти приятности мне всё-таки выдали. Той, другой, выдали тоже, поровну (или меньше, неважно). Раздражение не ушло.
С какой стати какая-то там непричастная к моей семье тётя будет точить край от МОЕГО пирога?! И тут же возникла неприятная, острая, как нож мысль — а нет никакого «нашего», «моего» пирога. Есть один человек, который либо хочет быть со мной, и только со мной рядом, либо не хочет.
И если он этого не хочет, не имеет никакого смысла ревновать и требовать от него моногамности, лебединой верности и прочих, и прочих блестящих регалий, которыми ревность увешана до бровей, как китель незабвенного Леонид Ильича.
В тот же момент, как я это поняла, ревность выпустила меня из своей склизкой мути. «Да оно ему просто не надо, что ж вы раньше-то не сказали!» — подумала я и чуть было не засмеялась.
время и ревность
Прошло ещё какое-то время, прежде чем я сумела завершить дело с расставанием, но прививка, полученная мной от ревности, работает безупречно уже много лет, благодаря ей я крепко сплю и не хватаю себя постоянно за череп в поисках свежих рожек.
Однако в своём обретённом спокойствии я не подумала о том, что ревность может укусить меня с другой стороны. Муж с солидным стажем бывшести, как оказалось, до сих пор считает меня своей собственностью. Семь лет спустя после разбегания он выкрал мой мобильный телефон и прочитал мои сообщения к человеку, которого я сейчас люблю (и не ревную).
Время ревности не помеха. Бывшего захлестнуло по самую макушку: в отместку за то, что я не ушла в монастырь после разъезда. Он решил запретить мне общаться с детьми. Никого не волнует, что дети расстроятся, что они и без того прошли через множественные потрясения, что и без этих проблем им трудно в пубертате.
Ревности наплевать на такие мелочи, её единственная цель — выжечь как можно дальше и глубже. Укротить и наказать. Обрубить всё — на всякий случай. И неважно, что это вообще-то грубое вмешательство в чужую личную жизнь. Неважно, что голова другого человека — это не наш личный шкаф, где мы можем менять стопки из одежды местами, опрыскивать дихлофосом уголки и оставлять больно бъющие по пальцам мышеловки.
зеленый монстр ревности
На мой изнасилованный телефон я теперь смотрю с жалостью, и понимаю всех, кто прошёл через аналогичный опыт. Это дико неприятно, когда кто-то без разрешения влезает в самое личное, и копается там не очень чистыми руками. Это вдвойне неприятно, когда ты вообще-то этому непрошеному гостю ничем не обязан. Втройне неприятно, потому что вся история не имеет никакого смысла, не приносит выгоды, не ведёт к прогрессу.
Пытаясь как-то ограничить масштаб разрушений, я всё никак не могу отделаться от безграничного омерзения. Мне кажется, в конце концов не особо важно — бывшие мы с кем-то, или настоящие. Если ради удовлетворения мерзкого зелёного монстра кто-то готов прошлёпать каменными тапками по головам близких, то всё, он теряет свой человеческий облик.
Поэтому, если этому кому-то хочется свой облик сохранить — не поддавайтесь липкой смоле. Не ревнуйте. Либо спрашивайте в лоб — что происходит (и потом справляйтесь с последствиями), либо давите в себе эту дрянь.
Потому что любить ревнивца или ревнивицу — невозможно. Чёрная смола привлекательна только для перьев.