Все ушли, а я остался.
Знакомое чувство? Когда кажется, что все вокруг уже справились со своими трудностями — вышли из послеродовой депрессии, наладили жизнь, — а вы всё ещё на том же месте. Вчера одна знакомая делилась подобными переживаниями: она видит, как другие мамы, пропив витамины или отдав детей в сад, будто бы сразу оживают. А она уже год на антидепрессантах, и улучшений нет. Возникает мучительный вопрос: «Может, я просто недостаточно стараюсь? Или мне нравится так жить?»
Я хорошо понимаю эти ощущения. Когда-то и я смотрела на людей, с которыми мы, казалось, были в одной лодке, и не могла понять, как им удалось уйти так далеко вперёд.
Почему истории «успеха» могут быть обманчивы
Здесь стоит вспомнить две важные мысли, о которых я уже писала: об обратной стороне знания и о разнице между путём к нулю и от нуля вверх. Помимо того, что наши обстоятельства лишь кажутся похожими, есть ещё два ключевых момента.
Во-первых, об опыте победы над депрессией часто говорят те, кто с ней по-настоящему не сталкивался.
Сегодня слово «депрессия» звучит отовсюду, и это создаёт иллюзию, что состояние стало почти обыденным. А отсутствие депрессии, наоборот, начинает выглядеть подозрительно. Многие называют депрессией временную хандру, усталость или плохое настроение. И дают советы, которые подходят для решения этих других, более лёгких проблем.
Представьте: у человека был сильный кашель, он попил чай с липой — и всё прошло. Теперь он уверенно рассказывает больному пневмонией, как сам поборол воспаление лёгких с помощью этого волшебного отвара. Тот, у кого пневмония, пьёт липу, но ему становится только хуже. То, что помогает человеку без депрессии, может серьёзно навредить тому, кто в ней находится, и затянуть выход из этого состояния.
Депрессия бывает разной: это могут быть единичные эпизоды, циклически повторяющиеся фазы, эндогенные расстройства или многолетние состояния. Как и пневмонию, её нельзя лечить одинаково для всех. Не всем везёт быстро найти своего врача и подобрать препараты, которые действительно помогут, а не усугубят ситуацию.
У меня есть знакомая, пишущая мотивационные тексты. Как-то раз она мимоходом упомянула, что пережила «послеродовой психоз», но при этом не смогла назвать врача или симптомы. Такие поверхностные истории опасны: мать в остром состоянии или её родственники могут решить, что всё «само пройдёт», и человек останется без необходимой помощи, что скажется и на нём, и на ребёнке.
Из-за подобных историй создаётся миф, что для выхода из депрессии достаточно пропить витамины или потанцевать. Но часто за ощущениями, похожими на депрессию, стоят другие причины: гормональный сбой, анемия, хроническая боль, жизнь в токсичном окружении, финансовые трудности, уход за ребёнком с особыми потребностями. Это нормально — чувствовать себя плохо в плохих условиях. И когда эти условия меняются (болезнь отступает, появляются деньги, уходят токсичные люди), настроение здорового человека улучшается. При истинной депрессии так не происходит.
«Лучше» — понятие относительное
Во-вторых, люди, рассказывая об улучшениях, часто имеют в виду то, что в чужой системе координат выглядит как ухудшение.
Советы человека, который впервые столкнулся с депрессивным эпизодом после долгой счастливой жизни, бесполезны для тех, кто всегда жил «в минусе». Их путь — это выход из нуля в плюс. Мой же путь много лет был путём к нулю. То, что для других было дном, для меня было высшей точкой.
Поэтому моя цель — не «норма», а стабильная ремиссия. Попытки стать «как все» лишь выжигали внутренние ресурсы. Если я говорю, что мне стало «лучше» и сейчас «хорошо», это совершенно иное «хорошо». Для кого-то моё нынешнее состояние могло бы показаться «ужасом», из которого он мечтает выбраться.
Вот почему, читая чужие истории выздоровления без подробностей, легко представить себе не то «лучше». И человек, который уже год на антидепрессантах, может решить, что все уже вылечились, а он один остался позади.
Вывод прост: сравнивать можно только свои собственные состояния в разные периоды жизни. Чужие маршруты и чужие вершины — не ваш ориентир. Важен ваш личный прогресс, каким бы медленным он ни казался.
