Разве можно варить суп из свежих огурцов? -Оказывается, да. и весьма любопытный. Пожелтевшие страницы старой книги из города Шуя рассказывают нам об этом.
В 1880-х годах на стыке науки и моды появляется в нашей стране вегетарианство. Неравнодушными к новой моде оказались не только жители столиц, но и русской глубинки. Санкт-Петербургское вегетарианское общество принимает в свои члены многих активистов из других городов. И вот первая неожиданность. Смотрим «Отчёт о состоянии и деятельности С.-Петербургского Вегетарианского Общества за 1904 год (Третий год основания Общества)» (СПб., 1905). И тут же встречаем:
С.-ПЕТЕРБУРГСКОЕ ВЕГЕТАРИАНСКОЕ ОБЩЕСТВО
СПИСОК ЧЛЕНОВ
на 1-ое апреля 1905 г.
Совет
А. И. Воейков, проф. председатель, Лиговка 3.
Н. Ф. Рудольф, товарищ председателя, Звенигородская 18, кв. 26.
Э. Р. Шмидт, секретарь, В. О., 17 л., д. 20, кв 5.
Э. Г. Фишборн, казначей, Екатерингофский пр. 8, кв. 4.
Л. В. Кашкин, библиотекарь, Разъезжая 17, кв. 24.
Членский взнос: личный 3 руб., семейный 5 руб.
Единовременный вступительный взнос 1 руб.
ДЕЙСТВИТЕЛЬНЫЕ ЧЛЕНЫ:
…
Радугин, Василий Васильевич. Почтальон. Шуя, Владимир. губ.»
Обратите внимание на профессию – почтальон. Это кстати, очень характерно для столько демократической организации. Среди сотни ее членов мы встречаем людей, которые пишут о своей занятости – профессор, нотариус, мельник, «жена полковника Генерального штаба», присяжный поверенный, сельский хозяин. Вот и Василий Васильевич увлекся вегетарианством.
Впрочем, все по порядку. Родился Василий Васильевич 28 марта 1867 года в семье священника. Семья жила на Хлебной (ныне Торговой) площади, в доме трактирщика Крылова. Окончил 3-классное городское училище, поступил на службу в почтовое ведомство. Служил почтальоном в Суздале, Коврове, Шуе. От повышений по службе отказывался, желая, по его словам, «служить народу». Рано увлекся литературой, поэзией, изредка печатался даже в журнале «Ребус». Переписывался со Львом Толстым, ответом которого чрезвычайно гордился. Собрал хорошую библиотеку, где были тома Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Шевченко, Кольцова, Надсона, Помяловского.
И вот на фоне толстовских идей Радугин увлекся вегетарианством. Да не просто увлекся! Его перу принадлежат и художественные произведения об этом. Вот, к примеру, рассказ «Кровопийцы и вегетарианцы» :
«Пришлось мне быть у него на нашем деревенском храмовом празднике в гостях. Вот нагляделся-то диковинок, – удивление, да и только! У нас чем справляют праздник? Первым долгом четвертная водки на столе, я говорю на столе, а не во весь праздник, в праздник-то выходит ее, по крайней мере, ведро. Так вот, четвертная водки, а на закуску – частица самой жирной свинины, бок баранины, холодная брюшина, да еще часто плохо промытая, так что в складках виднеется зелень. Вот как выпьешь стаканчик пяток полугару-то да закусишь жирной свининой, да брюшиной с зеленью, то по неволе ошалеешь, и тебя будет тошнить. На столе-то разлитое вино, кожа от свинины, разные объедки, на полу наплевано, грязь, нечистота. В избе так накурено махоркой, что наши привычные ребятишки чуть не в обморок не падают, а сквернословие и ругань у пьяных какая, хоть святых выноси…
–У меня, как видишь, чистота: воздух хороший, сквернословие считаю нехорошим делом, водки и табаку сам не употребляю и никого не потчую ни при каких случаях. Зря губить Божью тварь: коров, овец, телят и употреблять их мертвое тело в пищу считаю и вредным, и грешным, они нас любят, считают за своих защитников, в минуты опасности бегут под нашу защиту, а некоторые и жизнь свою готовы отдать за наше благополучие, а мы их встречаем за их доверие и любовь с длинным ножом.
То есть Василий Радугин отдает дань классическим принципам вегетарианства: Убой животных - вопиющая безнравственность, существующая в обществе лишь благодаря укоренившейся привычке: «Смерть, которой мы подвергаем животных, — совсем напрасная смерть, наносимая нами разумному существу только из-за нашей прихоти и вследствие нашей духовной привычки».
Но, как вы понимаете, есть общие принципы. А есть более или менее талантливое их воплощение. Все мы помним вегетарианскую столовую «Не укради» из бессмертных «Двенадцати стульев». С ее фальшивым зайцем и гороховыми сосисками. Но, оказывается, для «безубойного» питания можно было находить и вполне любопытные блюда. И Василию Петровичу это особенно удавалось на материале шуйской кухни.
Вот они, блюда наших исторических областей, несущие яркий русский аромат. Может быть, именно их и не хватает современным поварам в поисках отечественного вкуса.