Игорь Киргизов: "Быть врачом и оставаться человеком!"

- Игорь Витальевич, вы потомственный доктор или основатель династии?

- Сооснователь. Мой отец был ветеринаром. Я видел, как он ежедневно не просто лечил, спасал животных - стадо коров, наевшихся и отравившихся люцерной, принимал сложные роды у свиней и лошадей, зашивал раны, боролся с инфекциями…

- Папа одобрил ваш профессиональный выбор?

- Не успел. Он умер, когда я был в 10 классе, но уже направление было понятно – я выбирал между химией и медициной, учился параллельно в заочной физико-химической школе в Новосибирске, занимал призовые места на олимпиадах… А в больницу я попал в третьем классе – повредил ногу, у меня развился острый гематогенный остеомиелит. Больше трех лет провел в больницах и санатории, в обычную школу вернулся в седьмом классе на костылях. Но в десятом уже играл в футбол за честь школы и колхоза.

- Болезнь помогла выбрать профессию?

- По моему опыту из тяжелых пациентов редко вырастают врачи. Но у меня так получилось. Я помню всех, кто меня тогда лечил. Со многими я потом работал на той же кафедре и в том же отделении, где меня спасали. С благодарностью помню всех врачей по именам – кто-то ещё работает, кого-то уже нет.

- Когда ваши дети выбирали профессию, вы одобрили?

- Дочь у меня биолог, старший сын – врач, гематолог, кандидат медицинских наук. Младший – студент мединститута. Они все очень самостоятельные и помочь я им могу только советом. Младшему даже сочувствую немного – он учится в том же ВУЗе, что и мы со старшим сыном, и его постоянно сравниваю с нами, приходится не только старательно учиться, но и честь фамилии отстаивать!

- Игорь Витальевич, о любви к своей профессии расскажите.

- В медицине все оказываются в какой-то степени случайно, даже если выросли в семье врачей. Потом понимают, насколько всё серьёзно: тебе доверяют пациенты и коллеги, ты каждый день узнаешь что-то новое, и вот - оказывается, умеешь и можешь. Начинается череда дежурств, тяжелый ежедневный труд. Эйфория сменяется рутиной. И здесь, чтобы не выгореть, не стать безразличным, надо придумать себе другое дело, но связанное с основной работой, и тогда, чередуя их, открываешь новые грани профессии и влюбляешься в неё уже навсегда.

Впрочем, что это я за всех-то выступаю? Можно научиться идеально "вырезать" аппендицит, и кого-то это вполне устраивает. Кому-то нравится быть земским доктором, ощущать любовь и благодарность знакомых, живущих рядом пациентов, и в этом найти себя…

Но прогресс никто не отменял! Десятилетиями делались открытые полостные операции, а потом появилась лапароскопия, - мне было уже за сорок, когда я начал осваивать её с нуля. А сегодня уже не просто люди, теперь и роботы–хирурги задействованы в операциях!

Если чередовать основное дело с наукой, обучением учеников и изобретательством – разлюбить такую работу невозможно.

- У вас много учеников?

- Да. И многое они делают лучше и быстрее меня, уверен, что могу им доверять. Среди них двадцать шесть кандидатов наук и два доктора наук.

- Вы единственный из детских хирургов Заслуженный изобретатель России!

- Я не специально. Само начало получаться – со второго курса. На сегодняшний день у меня более сорока патентов. Вот этот миостимулятор с простой схемой и комплектацией и во время операции удобно использовать, и для реабилитации пациентов, не только в стационаре, но и когда ребенок выписывается - в домашних условиях.

- Игорь Витальевич, всё-таки согласитесь, что врачи – особенные люди.

- Знаете, когда начинается врач? Не когда он замечательно справился с болезнью и вылечил пациента. Нет. А когда он делал всё, что мог: работал, думал, не спал… и не спас. Надо выйти к родителям и сказать это, суметь найти слова. Быть врачом и оставаться человеком, находить силы и видеть смысл работать дальше. И однажды услышать: "Спасибо, доктор".

- Что вы пожелаете своим коллегам в ваш профессиональный праздник?

- Профессиональных успехов, здоровья и терпения.