Мы танцевали и целовались. Пили вино. Мы были вдвоем. Июльский вечер очень далекого года. Этот вечер я бы назвал романтическим, если бы не одна мелочь. Хотя какая уж мелочь, если у меня разболелась голова. Дело в том, что у Инны были духи. То есть она слишком уж надушилась. Нет, понятно, девушка восемнадцати лет приехала в гости к парню, она хотела быть соблазнительной: легкое платье, красные туфли, щедро подведенные глаза. Но, черт возьми, зачем так было себя обливать этими ужасными духами? Я даже спросил их название. Инна горделиво ответила: «Французские!». А называются-то как, уточнил я. Инна сказала название, запомнил его на всю жизнь. Сообщу вам в финале.
И наконец, у меня начались приступы тошноты. Я не мог больше выносить этот запах. Может, сами по себе духи ничего, но лето, жара, страсть – все это превращало аромат в невыносимую муку. А Инна как назло разогрелась, прижималась все ближе, не отходила ни на минуту, чтобы я мог распахнуть окно, надышаться.
Но у меня сохранялась надежда. Скоро Инна отправится в душ, смоет всю эту липкую гадость, и впереди у нас – чудесная бурная ночь. Так и случилось, Инна отправилась в душ, а я, уже чистый и взволнованный, ждал ее в темной комнате.
Инна вернулась, Инна меня обняла: «Какая чудесная ночь…». И тут я понял: у нас ничего не получится. Этот проклятый запах остался. Он не смылся, не исчез, не пропал. Французские парфюмеры, конечно, великие умельцы. Я снова почувствовал тошноту. Я хотел спрятаться под одеялом, под простыней, умереть. Лишь бы не ощущать этого пагубного аромата. А мне было немного за двадцать, когда на уме один секс, и ничего кроме секса.
Кажется, это была самая мучительная ночь в моей жизни. Да, Инна мне нравилась. Но я не смог преодолеть отвращение – всего лишь к одному запаху французских духов. Они убили все чувства. И с Инной я быстро расстался. Она не понимала, она спрашивала, в чем дело? Но если бы я сказал про губительный запах – выглядел бы совсем дураком. Французские духи в ту унылую пору были вещью ценной и непререкаемой, атрибутом исключительности и советского шика. Женщина с французскими духами была нимфой в законе. Короче, Инна, уже мать трех взрослых детей, наверно до сих пор ломает голову, что случилось с тем парнем, ведь так хорошо начиналось.
Парфюмы – дико опасная субстанция. Можно увлечь легким запахом случайных мужчин, что идут по улице; они начнут озираться и волноваться. А можно просто уничтожить все лучшие чувства.
Мы все нервные, мы все изможденные. Нас раздражает даже шум от стиральной машины соседей. А запахи – они действуют намного коварнее, но и убийственней.
Девушка, что едет утром рядом в час пик, может вызывать самые ужасные мысли. Девушка просто хорошо надушилась, облилась с головы до ног, ей кажется – она теперь прямо весенняя няшка. Но это же невыносимо, особенно когда ее парфюм сливается с потоком иных запахов общественного транспорта. Хочется девушку сбросить на ходу.
Или в кафе легко потерять аппетит, если неподалеку сидит мадам, которая всех оглушает своим драгоценным парфюмом. Мне кажется, аллергики должны вообще багроветь и падать в конвульсиях, если рядом окажется такая неумная дама, распространяющая миазмы.
Иной простодушный мужчина даже понять не силах – что ему не понравилось в женщине? Красива, фигуриста, смеется так обаятельно. Но отталкивает. В чем проблема? А это он, парфюм, тайный враг чувств и желаний.
А еще у каждой в сумке бесценный флакон, каждая достает его и брызгает, брызгает, брызгает. Мало кто способен выдержать миниатюрную дозу – нет, обливаемся так, будто дали горячую воду, ура.
Примерно с мая начинается страшное время. Когда ароматы превращаются в эпидемию. Многим женщинам кажется, что так и надо, что все без ума от ее парфюма. Нет, люди просто готовы упасть в обморок. Люди вокруг ненавидят ту, что облилась этой химической смесью, как бы она ни называлась. И спасения нет.
…А духи Инны назывались Magie Noir. Да, легендарные, сколько женщин в них искупалось. Но с того далекого вечера у меня появилась одна фобия. Как только я где-то почувствую их аромат – у меня приступ тошноты и хочется бежать прочь, надевая на ходу респиратор.
Алексей БЕЛЯКОВ