98 лет назад в итальянском Римини родился великий кинорежиссёр, мастер великолепного кадра и оригинальных сюжетов, потрясающий "певец неореализма", Федерико Феллини.
Его жизнь - во многом, классика кинематографа в смысле сценариев и развязок. Он рос болезненным малышом, а что это значит, особенно, когда кругом - красота и в каждом булыжнике воплощенная история? Итальянский ребенок с чуткой душой и слабым здоровьем логично занялся раскрытием мира внутри самого себя, не имея прямой возможности мальчишечьи исследовать мир вокруг.
Маленький Федерико усердно рисовал и шил, инсценировал и играл. Худым подростком переехал в Рим, где жил по соседству с поистине литературным сбродом - бандитами, дилерами и куртизанками. Готовый мир, который пора было переносить на экран. Тем более, что хроникер-художник Феллини, с карикатурной манерой фиксирующий все происходящее вокруг (такая с детства развилась привычка) уже был, по сути, настоящим раскадровщиком. Ведь именно из раскадровок, да еще из сценария (который, повторюсь, благодаря окружению и времени и писать-то не требовалось) и рождается "важнейшее из искусств".
Дальше - работа на радио и в журнале, ну а после войны, в эпоху неореализма, Федерико и принялся за кино на легендарной студии "Чинечитта".
Дальше вы все знаете. Пять "Оскаров" и "Золотая пальмовая ветвь". "Дорога", "Ночи Кабирии", "Восемь с половиной", "И корабль плывет", "Сладкая жизнь".
Лучшие фильмы с лучшими актерами и актрисами, одна из которых - неизменна. Это его любимая Джульетта Мазина, верная крошка-спутница, наперсница, подруга, жена.
...Джульетта Мазина рассказывала, что на их первом с Феллини свидании в ресторане он больше обращал внимания на еду, чем на нее. Позже, когда она напомнила ему об этом, оказалось, что действительно, он совершенно не помнит деталей их встречи, тогда как с точностью смог воспроизвести в памяти все те блюда, которые оба заказывали.
Оказалось, так было потом всегда - говорила Джульетта.
Мужчина всегда во сто крат беззащитнее перед едой, чем перед войной или женщиной. Тот же Карлсон или там Винни Пух - примеры настоящих образов мужчин, гораздо более близких к реальности, чем картонные архетипы из кинофильмов и книжек - не могли устоять перед едой или шалостью. Все остальное им подконтрольно.
А уж итальянский мужчина, художник…в чем-то он всегда дитя еще большее, чем все "настоящие" дети…
Главным в фильмах Федерико Феллини я вижу это непреходящее очарование жизнью, полное, абсолютное ей доверие. Феллини наслаждается собой и жизнью в каждом из фильмов. Делает то, что хочет, и сообщает это счастье любому смотрящему. Хаотичная, абсурдная, нелинейная история у него всегда значительно ядреней всех перипетий любого мудреного арт-хауса, но при этом оказывается всего ближе к реальной жизни - предельно непредсказуемой, непредугадываемой, невероятной.
Кто бы знал, что реализм и неореализм станут самыми свободно интерпретируемыми стилями, одновременно сбивающими с толку и являющимися точной копией восхитительно многовариантной жизни. Чем непосредственнее, абсурднее, неожиданней структура его кино, тем ближе оно к самой простой повседневности.
Итальянское кино, это когда: дорога, город, красота, красивый мужчина, красивая женщина, любовь, мама, поле, солнце, море, мама, Бог, Мадонна, шляпы, снова мама, трость, пистолет, одинокая бедная проститутка, старый каменный дом. Все очень красивые, любят друг друга, дерутся, нелепо шутят (в основном над одинокой бедной проституткой), любят маму, мама плачет, все идут за солнцем в поле, в котором стоит старый каменный дом, увитый плющом.
У итальянцев много общего с искусством Балкан или Грузии - любой холмистой традиционной, приморской страны. Их кино – всегда мужское, патриархальное, поэтому в нем много любви, мата, скабрезностей, простоты, фундаментальности, нарочитости.
Wikipedia
Как ни крути – и в этом их объединяющая составляющая – все эти балканские, грузинские или итальянские режиссеры – парни с патриархального юга, где мамы мальчиков боготворят их до такой степени, что они до старости остаются смешными мальчиками, которым позволено все, которым надо же, как повезло – мало того, что они балканцы\грузины\итальянцы, так еще и мужчины, да еще и художники. Это ж надо что б вот так вот молния в одно темечко трижды ударила!
У грузин и итальянцев побольше общего – там чаще урожай и больше солнца, так что больше времени на изыски и искусство. У балканских славян меньше времени на красоту, поскольку их быт чуть потяжелее, поэтому в их фильмах больше разрухи, мужчины чаще небриты, а женщины одеваются так, словно вылезли из мусорного бака – но при этом аграрно, сельски, по-прежнему хороши. Им некогда гнаться за эстетикой, у них всегда война, а если ее нет, нужно скорее заняться любовью, помолиться или поесть мясца! Некогда им оттащить свинью от колеса машины, помыть дом, причесаться или побриться. Но они все еще знают, что по-настоящему важны только главные вещи: любовь, жизнь, мама, Бог. Ну, и АК-47, конечно же.
Грузины и итальянцы ближе к эллинистическому гедонизму, им сразу и чаще видится окружающая ослепительная красота и яркость красок. В сочетании с материнским преклонением перед сыновьями, в особенности перед сыновьями-художниками, режиссерами и т.п., это дает мастерам итальянского или грузинского кинематографа фантастическую, небывалую свободу творить. И тут балканцы к ним присоединяются. Федерико, ты хочешь рыбу на небо? Пожалуйста! Нам можно. Продюсер говорит "Нельзя"? Но мама сказала "Можно!"
Хочешь цветы по воде, а цыганка дает поджопник мужу? Хочешь, проститутка – прекрасна и чистосердечна? Хочешь безумные танцы в фонтане с котенком и молоком? Хочешь огромную тухлую рыбу на берегу? Хочешь, страх, смерть и смех – одновременно? Страсть, смех, страх, смерть - вот на этом и строится все искусство. И зачем в таком случае говорить о другом, или говорить об этом раздельно? Лучше снять фильм обо всем этом сразу – одновременно. Что Феллини, во всяком случае, и делал.
Главным в фильмах Федерико Феллини я вижу это непреходящее очарование жизнью, полное, абсолютное ей доверие. Феллини наслаждается собой и жизнью в каждом из фильмов. Делает то, что хочет, и сообщает это счастье любому смотрящему.
Хаотичная, абсурдная, нелинейная история у него всегда значительно ядреней всех перипетий любого мудреного арт-хауса, но при этом оказывается всего ближе к реальной жизни - предельно непредсказуемой, непредугадываемой, невероятной. Кто бы знал, что реализм и неореализм станут самыми свободно интерпретируемыми стилями, одновременно сбивающими с толку и являющимися точной копией восхитительно многовариантной жизни. Чем непосредственнее, абсурднее, неожиданней структура его кино, тем ближе оно к самой простой повседневности.
Искусство, как всегда, лишь догоняет жизнь. Как величественные статуи Микеланджело демонстрируют совершенство в едином моменте великолепно замершей фигуры, так самая совершенная кинолента показывает только одну возможную линию бытия. Но какой восторг от этих линий. Какая песня в отдельной статуе.
Настоящее кино, наверное, может быть только таким. И искусство, трагедия, античность – все вышли из этих земных впадин географического треугольника: Кавказа, Балканского полуострова, Италии. Где есть солнце, любовь, и мамы, дарящие безусловную любовь, там есть с безусловной свободой творцы, художники, современные боги-герои.
Вот у одного из них как раз сегодня - день рождения. И он столько оставил после себя красоты, смысла, света и радости, что дату смерти в расчет не берем. Боги-герои не умирают.
Юлия Милович-Шералиева