Анна Делви дала свое первое интервью, когда была переведена из тюрьмы под домашний арест.

Фальшивая наследница, имя которой прославило на весь мир знаменитый сериал, в своей квартире на Манхэттене дала интервью о своих планах, возможной депортации и, конечно же, электронном браслете. Было решено, что пока мошенница остается под домашним арестом, носит браслет и не пользуется социальными сетями, она больше не представляет угрозы для общества.

Ее освободили из исправительного учреждения округа Ориндж в Гошене, штат Нью-Йорк, и в тот же вечер она дала свое первое интервью после заключения. В то время Анна Сорокина жила в квартире на пятом этаже в Ист-Виллидж, заполненной пакетами иммиграционных документов. Кстати, нас вежливо попросили внести арендную плату за три месяца вперед.

Когда-то она называла себя Анной Делви и, будучи светской львицей с большим трастовым фондом, убедила элиту местного общества вложить средства в эксклюзивный художественный клуб, названный в ее честь. Анна получала деньги тем же способом, чтобы поддерживать свой роскошный образ жизни (см. Также: Афера Анны Делви: Как дочь русского дальнобойщика обманула весь Манхэттен).

В 2019 году присяжные признали Сорокина виновным в нескольких финансовых преступлениях, включая кражу со взломом и кражу как минимум одного частного самолета. После освобождения из тюрьмы в феврале 2021 года Анна была освобождена на шесть недель, а затем была задержана иммиграционными властями на 18 месяцев за просрочку действия визы.

По поводу своего освобождения Анна сказала: «Я очень счастлива. Ничего не гарантировано. Раньше в залоге отказывали. Это было упражнение в настойчивости. Многие иммиграционные адвокаты говорили мне, что перед тем, как я покину Нью-Йорк, меня сошлют на Марс. Мне просто нужно найти кого-то, кто соответствует моему видению, а не принимать отказ и сделать это возможным».

Когда Эмили Палмер из The New York Times спросила Анну, почему она не оспорила свой иммиграционный статус в Германии, она ответила: «Позволить им депортировать меня было бы знаком капитуляции, подтверждая, что я человек, которого волнует только распутное богатство. «Мнение поверхностного человека». Но это неправда. Я мог бы уйти, но решил не делать этого, потому что пытался исправить то, что сделал неправильно. У меня долгая история жизни в Нью-Йорке, и мне кажется, что если бы я был в Европе, я бы убегал от всего. Но если тюрьма не докажет, что люди не правы, тогда что?»

На вопрос The New York Times, почему домашний арест лучше, чем тюрьма, Сорокина ответила: «Я думаю, что еда лучше» ее черные кроссовки, брюки и толстовка с капюшоном. Она также носит толстые очки в черной оправе.

Анну спросили, насколько она изменилась, вспомнив ее комментарии ранее в этом году. Сорокина ответила: «Моя точка зрения сейчас определенно отличается от той, которая была, когда я вышла в феврале прошлого года. Для меня было бы невозможно пройти через то, через что я прошла, не внося изменений.

Обратите внимание: VELVETовое интервью: «Жаль, что журналистикой нельзя достойно зарабатывать».

Анна, которая начала пытаться стать художницей, также заявила, что не намерена бросать это начинание. «Я работаю над множеством проектов. Искусство определенно один из них», — сказала она. Но Сорокина тоже не хочет ограничиваться миром искусства. «Мне еще многое предстоит сделать», — сказала Анна. — Я работаю над собственным подкастом с разными гостями в каждом выпуске. Но оно еще не сформировалось. В тюрьме довольно сложно записать что-то качественное. Это моя книга. Мне хотелось сделать что-то в сфере реформы уголовного правосудия и привлечь внимание к проблемам других девочек».

Находясь под домашним арестом, лже-наследнице не разрешается пользоваться социальными сетями и электроникой. "Может, это и к лучшему? - рассуждала она. - От отвлекающих факторов очень трудно избавиться. Надеюсь, это не навсегда. Судя по собственным словам Анны, закон она нарушить не будет". «Многие люди не могут дождаться, когда я совершу что-нибудь безумное или незаконное и снова попаду в тюрьму. Я не хочу приносить им радость», - сказала она.

Анна разговаривает с родителями через день. Она надеется остаться в Нью-Йорке, чтобы продолжить иммиграционный процесс. «Я просто надеюсь, что со временем я обрету больше свободы. Надеюсь, ICE позаботится о том, чтобы Нью-Йорк оставался безопасным — даже если однажды я смогу покинуть эту квартиру», — пошутил Сорокин.

Фото: Нью-Йорк Таймс