Жила-была девочка, чья жизнь была безупречным фасадом. Она была образцом интеллигентности: обращалась ко всем на «вы», вплетала в разговор цитаты из классиков и считала белое пальто своим фирменным стилем. Внутренне же она смотрела свысока на тех, кто не читал Диккенса, хотя вслух, конечно, никогда бы этого не признала — это было бы не по правилам хорошего тона.
Идеальная жизнь с пустотой внутри
Её мир был стерильно чист: ни единого крепкого словечка, все специи на кухне стояли ровными рядами с аккуратно подрезанными уголками упаковок. Но за этим идеальным порядком скрывалась мучительная пустота. У неё почти не было друзей. Приятели приходили в гости, выпивали вино, смеялись над своими шутками и уходили, не оставляя ни капли душевного тепла. Оставшись одна, девочка включала «Сплин», слушала про «девочку с глазами из самого синего льда» и засыпала с чувством тоски.
Брак без понимания
Вышла замуж за сисадмина и пыталась выстроить и его жизнь «по струнке». Однако вместо близости их брак наполнился скандалами и горьким разочарованием. Ей казалось, что муж — бесчувственный и нечуткий человек, совершенно не способный понять глубину её натуры.
Момент прозрения под ледяной водой
Её размеренная, «постная» жизнь могла бы длиться вечно, если бы не один случай. Волшебным эликсиром правды для неё стал неожиданно сорвавшийся с крепления шланг для полива клумб, который окатил её с головы до ног ледяной водой. Этот момент стал переломным.
Взрыв накопленных эмоций
Внутри что-то прорвалось. Девочка, забыв про все манеры, материлась как заправский сапожник — на шланг, на воду, на промокшую одежду и испорченную сумку. Её крик вырвался наружу, обращаясь ко всем, кто годами копил в ней обиды: к идиоту-начальнику, к родителям, вечно сравнивавшим её со старшей сестрой, к бестолковому мужу, к поверхностным друзьям, не способным понять её «тонкую душевную структуру». Она орала и на саму себя — на свою зажатость, притворство и вежливую холодность. Орала так яростно, что сработала сигнализация на соседних машинах.
Новая жизнь в гармонии с собой
Когда буря эмоций утихла, она одернула юбку и с облегчением выдохнула: «Господи, хорошо-то как!». С того дня она перестала скрывать свои настоящие чувства и бояться быть непонятой или осуждённой. Ненужные люди сами отсеялись из её жизни. А девочка наконец-то позволила себе быть живой, настоящей и перестала тратить силы на поддержание безупречного, но такого одинокого образа. Потому что жить в вечных рамках — это слишком большая цена за мнимое уважение.
Лена Низеенко
