Как мы реагируем на неискренний смех? Легко ли обмануть мозг?
(Отрывок из книги «Троица. Будь больше самого себя!»)
Фридрих Ницше говорил, что человек – это единственное животное на земле, которое умеет смеяться. Звучит, согласитесь, очень поэтично. Но это заблуждение.
Смеются, что первым доказал этолог Джек Панкснип, многие виды млекопитающих. Причем, от приматов, до крыс (впрочем, с последними Панскнипу пришлось повозиться: чтобы зафиксировать смех крысы ему понадобились специальные высокочастотные приборы).
Какова же нейрофизиологическая природа смеха? Что это за странная реакция и зачем она понадобилась эволюции?
Все мы знаем, что смех возникает, например, когда нас щекочут. Но разве это не удивительно? Выдающийся нейробиолог Вилейанур Рамачандран предлагает над этим задуматься.
Почему мы испытываем щекотку, лишь когда нас касается другой человек? Мы же и сами постоянно дотрагиваемся до себя в всех возможных местах, но щекотки не чувствуем… Как так?!
Дело в том, что наш мозг создал в себе «схему» нашего тела[1], и когда вы, например, прикасаетесь рукой к своим пяткам, он знает, что это вы – потому что и ваша пятка, и ваша рука принадлежат одной «схеме тела» (таким образом он вас и опознаёт).
Иными словами, до тех пор, пока вы находитесь в замкнутом контуре своей «схемы тела», мозг подавляет реакции щекотки. В противном случае нам бы пришлось очень непросто: только представьте, сколько раз вы бы в ужасе просыпались среди ночи от того, что вас «кто-то» трогает?
Однако, когда нас касается другой человек, на которого наша «схема тела», понятное дело, не распространяется, мозг как бы говорит нам: «Эй, нас трогают!». И говорит он с нами чувством щекотки, а мы в ответ смеёмся, радуя тем самым субъекта, решившего нас загрумить. Так что, смех – это не какая-то случайная вещь, а очевидное явление социальной природы.
Нейробиолог и профессор психологии Мэрилендского университета в Балтиморе Роберт Провайн провёл ряд интересных исследований и выяснил: нам только кажется, что мы смеёмся над «смешным» (например, когда смотрим комедии или что-то в этом роде), но на самом деле мы смеемся в присутствии других людей.
Вероятность, что вы действительно посмеётесь над шуткой увеличивается в 30 раз, если рядом с вами находится другой человек. То есть, смех – это средство коммуникации между животными, а вовсе не какая-то глупая забава, придуманная эволюцией для личного пользования отдельно взятого субъекта.
Помню, как ещё во времена Перестройки мне удалось где-то раздобыть роман Владимира Войновича «Жизнь и необычайные приключение солдата Ивана Чонкина». Он тогда казался мне невероятно смешным, и выяснилось, что я не могу читать его в метро – хотелось буквально смеяться в голос. Однако же, дома такого эффекта это произведение почему-то не производило…
Это казалось удивительным, но ничего странного, как выясняется в этом не было. Всё дело в социальных механизмах смеха.
Смех – это способ показать другим людям, что мы их понимаем, соглашаемся с ними, поддерживаем их, что мы с ними «одной крови». Он демонстрирует наши симпатии, эмоциональную вовлечённость в переживания другого человека. Неслучайно важнейшую роль в нейрофизиологии смеха играют «зеркальные нейроны» (именно поэтому смех, как и зевота, может быть настолько заразителен).
Но на самом деле, с нашим смехом всё не так просто, как может показаться на первый взгляд. Оказывается, смех смеху рознь, и наш мозг чрезвычайно к этому чувствителен: он знает, когда мы смеёмся, что называется, от души, а когда мы лишь делаем вид, что нам смешно, то есть пытаемся обмануть собеседника.
Когнитивный нейробиолог Софи Скотт, работающая в Университетском колледже Лондона, занимается изучением вокализации. Точнее, она исследует каким образом наш мозг реагирует на то, как говорит другой человек. Но широкую известность ей принесли именно исследования реакций нашего мозга на смех другого человека.
В исследовании Скотт испытуемым надевали наушники и транслировали через них различные звуковые сигналы, среди них были и разные виды смеха – как наигранный смех, так и естественный. И вот, что выяснилось:
- когда испытуемые слышали в наушниках естественный и спонтанный смех, реагировала их слуховая кора, причём, в очень специфических областях, которые словно бы специально для этого и предназначены;
- когда же испытуемым транслировали в наушники неискренний смех (так мы смеёмся, «потому что надо» – например, для создания благоприятного впечатления о себе) у испытуемых, напротив, активизировались зоны мозга, ответственные за интеллектуальную деятельность – то есть, их мозг чуял неладное и пытался разгадать истинные мотивы того, кто решил обмануть его наигранным смехом.
Иными словами, наш мозг всегда пытается разгадать истинную причину смеха, который мы слышим. И он делает это автоматически, если смех естественный, а если нет, то он анализирует ситуацию, стараясь уловить контекст – что значит этот смех, почему человек смеётся, чего он хочет этим добиться, какая у него цель? Очевидно же, что неспроста!
Теперь представьте, что мозг одних людей живо откликается на естественный смех – такими уж чуткими они родились, а мозг других людей – нет, и поэтому они вынуждены всё постоянно анализировать, подозревая, понятное дело, в происходящем что-то неладное.
И даже если человек, плохо отличающий естественный смех от наигранного, сообразит, наконец, что смех его собеседника свидетельствует о хорошем расположении духа и не служит цели ввести кого-либо в заблуждение, сам он теперь засмеётся не потому что «заразился» этим смехом от собеседника, а через-сознательно – наигранно и неестественно.
Как вы понимаете, это не слишком способствует спонтанному взаимопониманию, а потому «социальные микроклимат» вряд ли улучшится.
Ещё одна проблема, которая тут возникает, связана с пониманием (или непониманием) социального контекста ситуации:
- если ваш мозг восприимчив к эмоциональным сигналам, исходящим от окружающих, то, вы с большей вероятностью окажетесь с ними «на одной волне»;
- если же ваш мозг подобной чувствительностью не обладает, то есть шанс, что будете вести себя не так, как от вас ждут другие люди.
Большинству из нас, например, не надо объяснять, что на похоронах не следует смеяться, зависать в мобильных приложения или спрашивать родственников усопшего, где они собираются провести в отпуск. Скорее всего, мы и без рационального анализа данной ситуации посчитаем это несколько неуместным.
Но если ваша чувствительность к контексту ситуации не так хороша, как у других, то вам придётся специально над ней поразмыслить, чтобы не попасть случайно в неловкое положение.
(Отрывок из книги «Троица. Будь больше самого себя!»)
1 Эта нейрофизиологическая функция так и называется – «схема тела», о чём, если помните, я уже рассказывал в «Чертогах разума».