В психотерапевтической практике существует важнейший процесс, который можно описать метафорой контейнирования. Суть его заключается в том, что терапевт становится для клиента своего рода эмоциональным «контейнером» — безопасным пространством, способным вместить и выдержать все, что приносит с собой человек.
Что такое контейнирование на практике?
Клиент приходит с потребностью выговориться, прожить сложную ситуацию, найти внутренние опоры и ресурсы для движения вперед.
Часто он переполнен чувствами, которые не может ни назвать, ни регулировать. Он просто «вываливает» их наружу, например, в виде неструктурированной тревоги. Его рассказ может быть похож на детский: последовательность действий без анализа эмоций («Я пошел…», «А он сказал…», «А я…»). В этот момент в терапевтическом поле возникает мощный поток переживаний. Задача терапевта — принять их «в себя» без осуждения и оценок, помочь клиенту их осознать и назвать, например, сказав: «Похоже, вы тревожитесь из-за…». Это базовая, но не единственная функция контейнирования.
Бессознательные сценарии и роль терапевта
Клиент приносит в терапию не только чувства, но и привычные, автоматические модели поведения, которые он считает естественными. Это могут быть:
- Гиперответственность и постоянная перепроверка.
- Контроль, проявляющийся в захвате инициативы (самостоятельное назначение встреч, диктовка условий).
- «Соблазнение» терапевта через идеализацию («Только вы можете мне помочь!»).
- Втягивание в сценарий, например, «Меня всегда бросают», что может провоцировать терапевта на желание доказать обратное.
Эти процессы не являются ни хорошими, ни плохими — они бессознательны. Опасность в том, что терапевт может невольно в них втянуться, начав отыгрывать для клиента либо идеализированную («спасающую») роль, либо, наоборот, роль «плохого объекта» (например, подтверждая страх покинутости своим уходом).
Ключевая задача терапевта — заметить эти бессознательные игры и «вернуть» их клиенту для осмысления. Если немедленное «возвращение» невозможно (например, из-за высокой тревоги клиента), терапевт продолжает контейнировать. Пример «возвращения»: «Вы заметили, что уже второй раз опаздываете? Может, за этим стоит какое-то нежелание приходить?».
Взросление как цель терапии
Многие наши эмоциональные реакции сформировались в детстве и больше не соответствуют актуальным потребностям взрослого человека.
Жить во взрослом теле, обладая правами взрослого, но руководствуясь детскими защитами и страхами, — значит причинять ущерб себе и окружающим. Поэтому представление о том, что терапевт должен осчастливить клиента, ошибочно. Его истинная задача — помочь человеку повзрослеть через контейнирование и последующее «возвращение» ему его же переживаний и паттернов.
В каждом клиенте можно условно выделить три части:
- Взрослая (зрелая) часть — отвечает за контакт с реальностью «здесь и сейчас».
- Травмированная, детская часть — искажает восприятие, уводя в прошлые травмы.
- Внутренний тиран — искажает реальность, заставляя человека брать непосильную ответственность, испытывать стыд, вину или чувство ничтожности.
В работе терапевт активно контейнирует проявления детской части и внутреннего тирана, одновременно опираясь и укрепляя взрослую часть клиента, которая и возвращает его в реальность.
Метафора совместного марафона
Здесь возникает четкая взаимосвязь: чем сильнее взрослая часть клиента, тем меньше терапевту приходится контейнировать и тем больше он может «возвращать» для осознания. И наоборот.
Этот процесс можно сравнить с совместным бегом в марафоне за «команду клиента». Чем меньше у клиента внутреннего ресурса взрослости, тем больше дистанции терапевт пробегает «за него», неся его эмоциональный груз.
Чем больше клиент учится опираться на себя — сочувствовать себе, принимать свои чувства, прощать несовершенство, осознавать свои защиты, — тем больше дистанции он способен пробежать самостоятельно. Роль терапевта постепенно меняется от «носильщика» к сопровождающему тренеру.
Художник: Мария Амирагова
