Личность человека — точка пересечения его отношений к окружающим. Мы можем испытывать к ближнему привязанность, неприязнь или равнодушие, однако каждый ответствен основывать какое бы то ни было отношение на честном и взвешенном суждении.
Трудился на него три года. Когда настало время возвратиться домой, он пришёл к хозяину и попросил плату за свой труд, но хозяин ответил, что ему нечем заплатить. Работник спросил, не может ли он заплатить если не деньгами, то хотя бы плодами земли, на которой он трудился, если не плодами – то скотиной, а если не скотиной – то одеждой, но хозяин на всё отвечал отказом. Огорчённый работник ни с чем отправился к семье. Спустя какое-то время хозяин сам явился к работнику с просроченной платой и пищей для праздничной трапезы. Накормив и напоив работника, он спросил, что тот думал, раз за разом слыша отказ расплатиться деньгами, плодами или одеждой. Работник отвечал: "Когда ты отказался расплатиться деньгами, я подумал, что, может быть, они понадобились тебе для выгодной сделки; когда ты отказался расплатиться плодами, я подумал, что ты не отделил от них десятину и потому не мог отдать их мне; когда ты отказался расплатиться скотиной, я подумал, что её нанял твой сосед; а когда ты отказался расплатиться одеждой, я подумал, что ты посвятил её Богу". Хозяин воскликнул: "Так всё и было! Я посвятил Богу всё своё имущество ради сына, который не хотел учиться. Страх потерять наследство должен был сподвигнуть его на прилежание в учёбе. Как ты судил меня в сторону заслуг – так тебя самого будут судить на Небесах".
Разумеется, такое сверхъестественное человеколюбие – удел немногих праведников. Обычный человек не должен выдумывать маловероятные оправдания однозначно неэтичным поступкам ближнего. Однако в ситуации малейшего сомнения неправильно было бы позволить своему пристрастию одержать верх над логикой. Если общеизвестна доброта и самоотверженность человека, его эгоистичный или недобросовестный поступок логично объяснить благой целью, пока что скрытой от нас. Верно и обратное: в неожиданной добродетели общеизвестного злодея логично заподозрить хитрость или корысть.
