Однако чем больше я в профессии, тем отчетливее вижу, что признание родителем права ребенка на чувства формирует крепкую устойчивую связь между ними.
.....Сначала я встретилась со злостью. Мой ребенок (5 лет) ужасно злился на меня, когда я хотела для него самого лучшего.
.....Потом я встретилась с меланхолией. Можно назвать ее унынием, нытьем. Это было тяжело. Мне все время хотелось ребенка полечить, чтоб меланхолия прошла.
...Потом я встретилась с непохожестью. Настолько радикальной, что меня это испугало. Я хотела найти подход к ребенку, но ничего не выходило.
Все, о чем я сама мечтала в детстве, было отвергнуто. Все мои предложения по налаживанию контакта не работали. Как же общаться с ребенком, с которым так мало общего?
Пожалуй, этот опыт был самым трудным. Благодаря ему я смогла увидеть, что контакт возможен всегда. Не такой, какой видится изначально. Совсем другой, но все же возможен.
Поначалу я вообще не знала, что делать. Понимала только, что рассказы про братскую любовь в этом случае никак неуместны.
Я слушала. Не осуждала и не поддерживала. Интересовалась, что вызвало эти переживания.
Скоро до меня дошло, что им важно, чтоб я могла принять и эти чувства. Чувства нелюбви.
Когда они выговаривались, им становилось легче.
Стоит ли говорить о том, что братья, будучи автономными (отделенными), теперь в хороших отношениях? У каждого своя жизнь, но они прекрасно сотрудничают, если есть необходимость.
Порой нелегко выдержать ребенка с его чувствами. Важно, чтоб родитель не хотел ничего изменить, вылечить или исправить. Нужно уметь слушать и воспринимать.
Это основа для крепкой и устойчивой близкой связи.
Текст написан 12 января 2016 года
Художник: Оксана Тарасова