Психологический механизм передачи травмы часто приводит к тому, что люди, пережившие насилие в детстве, неосознанно воспроизводят его по отношению к себе во взрослой жизни. Более того, если у них появляются собственные дети, эта модель поведения может унаследоваться и следующим поколением, создавая замкнутый круг страданий.
Слияние с родителем и утрата себя
В терапевтической практике нередки случаи, когда клиенты оказываются в состоянии полной эмоциональной зависимости от своих родителей. В таких семьях между личностями ребёнка и взрослого не было сформировано здоровых психологических границ. В результате у человека не остаётся собственного представления о себе — его заменяет родительская оценка, часто критическая и разрушительная. Ребёнок с детства усваивает, что эмоциональное насилие — оскорбления, унижение, игнорирование его потребностей — это нормальная часть отношений.
Живые примеры: страх радости и клеймо «плохого»
Одна из клиенток, девочка, с ранних лет боялась проявлять радость в присутствии матери, потому что та постоянно страдала. В её картине мира было недопустимо быть счастливой, когда близкому человеку плохо. На вопрос, что случится, если она всё же начнёт жить своей жизнью — смеяться, играть, — она отвечала, что это было бы «ужасным, развратным поведением». Глубинный страх был связан с ожиданием тотального одиночества: «Я умру, если буду так себя вести… потому что останусь одна». Она была уверена, что проявление собственной жизни приведёт к потере матери.
Другой пример — мальчик, которого отец с детства называл лентяем, балбесом и заявлял, что «убить его мало». Его «несносное поведение» на самом деле было естественной детской потребностью — активно познавать мир, играть, развиваться. Однако для отца главным был не интерес и благополучие сына, а собственный авторитет и беспрекословное подчинение. Причина крылась не в нехватке ресурсов, а в отсутствии genuine, настоящей любви к ребёнку. Важнее всего для отца было ощущение власти, даже если его требования были абсурдны.
Последствия: взрослые с детской травмой
Родители в этих историях были людьми с серьёзными психологическими ограничениями. Они сами не были «живыми» в полном смысле, а скорее существовали, цепляясь за жёсткие, часто деструктивные правила. Детям же, чтобы выжить в такой системе, пришлось полностью подстроиться: они вытеснили собственную идентичность, заменив её родительскими установками. Фактически они стали собственными надзирателями и насильниками.
Теперь, будучи взрослыми, женщина продолжает жить в страхе быть «неуместной». Она не знает, кто она на самом деле, и тратит все душевные силы на то, чтобы быть исключительно «полезной», жёстко подавляя свои истинные желания и эмоции.
Мужчина, выросший под гнётом отцовской критики, также не имеет представления о себе и своих желаниях. Он не способен испытывать гордость за себя; вместо этого его постоянными спутниками стали чувство вины и убеждённость в собственной «плохости».
Страх потери и роль терапии
Даже осознавая масштаб причинённого вреда, эти взрослые люди часто не могут позволить себе злиться на родителей. Разрушить идеализированный образ — слишком страшно, потому что в глубине души живёт ужас потерять последнюю опору, пусть и токсичную. Они чувствуют себя маленькими, потерянными детьми, не верящими в себя и свою способность существовать отдельно.
Задача психотерапевта в такой ситуации — создать безопасное, устойчивое пространство контакта. В этом пространстве можно начать процесс «разрушения» — не личности клиента, а тюрьмы ложных убеждений. Терапевт помогает назвать вещи своими именами: насилие — насилием, тираничное поведение — тиранией. Этот момент крайне болезнен для клиента: кажется, что рушится последняя опора. Но на самом деле рушатся стены той самой тюрьмы, открывая путь к свободе и поиску подлинного «Я».
Приобрести мои книги вы можете, перейдя по этой ссылке
Автор иллюстрации Саша Луки
