В своей практике я часто слышу от клиентов, столкнувшихся с эмоциональными трудностями, один и тот же вопрос: «И что мне с этим делать?»
Поиск внешнего решения
«Моя мама меня не понимает. Что делать?», «Я в постоянном страхе одиночества и брошенности. Что делать?», «Я боюсь начинать отношения. Что делать?», «Ребенок отказывается идти в школу. Что делать?». Эти вопросы — отражение глубокой растерянности.
Когда у человека нет опыта проживания сложных чувств, привычки к саморефлексии, умения прислушиваться к своим желаниям и тревогам, он теряет внутреннюю опору. Возникает иллюзия, что где-то есть люди, которые точно знают правильные ответы, и нужно лишь найти такого «спасителя». Мы ищем эксперта, на чьи готовые решения можно переложить ответственность, чтобы избавиться от мучительных сомнений и тревоги. Чтобы не ошибаться, не корить себя за промахи, не переживать уничижительное чувство: «Опять я все испортил, я плохой».
Опыт, который у нас есть, и которого не хватает
Опыт собственной «плохости» после ошибки, переживание отверженности, если контакт был прерван резко, чувство стыда при сравнении себя с теми, кто «уже все понял» — все это знакомо нам и легко всплывает в памяти.
А вот опыта принятия себя в состоянии нерешительности, сомнений, поиска — чаще всего нет. Не хватает и опыта самопринятия, даже если позже решение кажется ошибочным. Нет опыта гордости за себя, за то, что удалось пережить потерю или иное тяжелое испытание. Опираться внутри себя не на что.
Поэтому так хочется «проскочить» этап болезненных поисков и получить готовый рецепт. Отсюда и этот вопрос: «И что мне теперь с этим делать?»
Со своей стороны, я как терапевт иногда чувствую бессилие. Мне нужно словами описать то, чего в опыте клиента еще не было, и мягко пригласить его прожить то, от чего он инстинктивно хочет убежать. И при этом надеяться, что он не разочаруется в процессе и не прервет терапию.
История одной терапии: от требования к пониманию
...Одна моя клиентка была глубоко обижена на партнера. Ей казалось, что она вкладывается в отношения, жертвует многим, а он «сачкует». Она многократно и подробно объясняла, в какой форме, когда и в каких дозах ей нужны забота и тепло. Он же каждый раз «подводил», делая все не так. В отчаянии она набрасывалась на него с гневом, он отдалялся, чтобы переждать бурю, а потом возвращался, давая надежду на изменения.
Придя на терапию, она в отчаянии спрашивала: «Что же мне делать?». Мы исследовали феномен переноса — бессознательного переноса на партнера детских моделей отношений, в ее случае — с матерью. Чувства к матери были глубоко вытеснены, и все неудовлетворенные детские потребности она бессознательно требовала от мужа.
Клиентка проявила настойчивость и не бросила терапию. Постепенно она начала приближаться к тем вытесненным детским переживаниям и осознавать их связь со своей взрослой жизнью.
Однажды, во время очередного конфликта с партнером, она внезапно увидела в себе маленькую девочку, которая требовала от мамы немедленного внимания и утешения. Это было озарение. Она поняла, что именно эта внутренняя девочка со своими детскими требованиями диктовала ее поведение с мужем. В этот момент ей стало значительно легче. (Это и есть тот самый момент «снятия» или осознания переноса).
На сессии она поделилась со мной этим инсайтом и пришедшим облегчением.
Суть процесса: прожить, а не проскочить
Мы обсудили, что значит — проживать чувства, а не избегать их. Что значит — дать время психике созреть для перемен. И что эти перемены невозможно полноценно описать в начале пути, потому что у человека просто нет соответствующего опыта, чтобы понять, как устроен этот внутренний процесс.
В какой-то момент новые, собственные внутренние опоры становятся настолько очевидными и прочными, а удовольствие от личных достижений — настолько ярким, что сама мысль о том, чтобы переложить ответственность за свои решения на кого-то другого, больше не возникает.
Приобрести мои книги вы можете, перейдя по этой ссылке
Художник Елена Маркова
