Она была сильной для всех. Кроме него. За ее улыбкой он видел печаль. За ее смехом слышал рыдания. За ее бравадой "все решать самой" чувствовал робкие мольбы о помощи. За ее безразличием чувствовал страх быть отвергнутой. Он понимал, когда она действительно шутила, а когда за сарказмом скрывалась боль.
Он до безумия любил ее странности, и лишь он не осуждал, когда она пропускала через себя волны эмоций, тепло искренности, спонтанность, чудачества, что всех других ставило в тупик, что других отталкивало. Он верил в ее благодарность и не искал за словами лесть и скрытый смысл, корыстный и отвратительный. Он знал, что она имела ввиду, когда говорила с таким страстным выражением лица.
Он один не успокаивал ее, когда она прибегала вся в слезах, получив в очередной раз пощечину от госпожи судьбы. Он давал волю потокам ее боли, чтобы это все не сжигало ее изнутри день за днем. Он один не учил ее жить и понимать "правильно" эту самую жизнь. С ним одним она не боялась быть слабой и глупенькой.
Слабой, потому что с ним одним она не сильная, не желающая соревнований и борьбы. Она покорялась, обретая над ним неведомую власть женственности, хрупкости и не злоупотребляла этим даром.
Глупенькой, потому что рядом с ним одним отключался ум и включалось сердце, забывались мысли и слова; вспоминались, погребенные под ворохом разочарований, чувства и надежды. И тогда она затихала в его объятиях.
С ним одним она могла быть и капризной маленькой девочкой, и безбашенным подростком, и юной влюбленной, и доверчивым задушевным другом, даже иногда "своим парнем", и умудренной веками и тысячелетиями женщиной, и, конечно, красавицей.
Он один что-то в ней разглядел, расколдовал, вспомнил. С ним одним улетали со скоростью света минуты, наполненные самым важным смыслом. С ним одним она могла бесконечно долго молчать, слушая легенды безмолвия под стук его сердца. Его одного она вспоминала в минуты опасности.
Ему одному она могла признаться в своих ошибках, промахах, глупостях, в том, что она чувствует, о чем сейчас думает, мечтает, чего ждет, на что надеется, что хочет забыть в это самое мгновение, а что ни за что и никогда.
Ему одному она доверяла свою космическую бесконечность, полную загадок и тайн. С ним одним ей было всегда хорошо и интересно, он один восхищал ее и удивлял день ото дня, событие за событием, достижение за достижением. С ним одним. Свой человек.
Он был странным для всего мира, для всех. Кроме нее. В его холодном желании одиночества она могла разглядеть нежность и ранимость. За его молчанием ощущала трепет самых теплых в мире чувств. В его взгляде она наблюдала яростный мир космических битв между быть или не быть, между решениями, действиями и игнорированием.
За его равнодушием скрывалось признание. За циничностью пряталась мечта быть любимым "той самой". Она одна была рядом с ним в его "я так больше не могу, "больше не выдержу", в его" хочу все забыть и уехать", в его "люблю и ненавижу", в его "уходи навсегда и будь со мною рядом".
Она была в его бешеной скорости на его дорогах, дорогах Земли и дорогах Судьбы, и ей одной не было с ним страшно. Хоть в пропасть, хоть на Эверест. Она была рядом, когда он принимал очередной вызов Испытаний, когда его ожидал безжалостный бой, сулящий потери и поражения. Он не мог проиграть, не мог опустить руки, не мог сдаться. В эти минуты он был неуязвим, непобедим, бессмертен. Ведь за его спиной стояла она.
С ней одной он был всегда прав, по праву мужчины, больше, по праву любимого мужчины. Она была в его музыке и строках книг, она была в его рассвете и в полуночных раздумьях. Ей одной он доверял свои мечты, она одна верила в него больше, чем он сам. Она одна могла вновь вдохнуть в него жизнь, и ей одной было дано право видеть и слышать его настоящего, понимать и принимать его любым.
Он был с нею рядом и беспечным ребенком, что любит играть и проказничать, и чудаком, которому могло прийти в голову что и когда угодно; он был и сильным мужчиной, которому подвластен этот мир, и влюбленным, словно в первый и последний раз, страстным, словно пути назад не было, и ранимым, доверяя ей одной свои потери; и умудренным старцем, и верным другом "хоть в три часа ночи" и "я всегда за тебя". Она одна была с ним в горе и в радости, в бедности и благополучии, в его падениях и взлетах. С ней одной он был собой. С ней одной. Свой человек.
