Цикады трещали оглушительно, благоухал жасмин, темнота вокруг беседки казалась еще более непроницаемой благодаря факелам, горящим бездымным светлым огнем. Кристина оглядывалась вокруг, слегка приоткрыв рот от восхищения.
– Где мы, Давид? Это же не ресторан…
– Я хотел отвезти тебя в самый дорогой ресторан на побережье, но потом решил, что больше подойдет нечто особенное и уединенное.
Голос Давида стал слегка хрипловатым, Кристина ощутила, как у нее явственно подкашиваются коленки. Чувственность окутывала их туманной вуалью, и девушка даже позабыла, что очень хочет есть…
Стараясь говорить весело и беззаботно, она указала рукой на беседку.
– Интересно, кому могла прийти в голову блажь построить такую прелесть посреди леса?
– Гм… Вообще-то это парк.
– Парки не такие. Это лес! И зачем здесь одинокая беседка?
– Она вовсе не одинока. Вон за теми оливами стоит дом…
Кристина чувствовала, как по спине бегают мурашки от сладкого ужаса, но не сдавалась.
– Все-таки ты специалист по прониканию в чужие дома.
– То есть ты даже мысли не допускаешь, что это может быть мой дом?
– Давид, не надо стараться пустить мне пыль в глаза. Меня абсолютно не волнует то, кем ты работаешь. Важна душа, интересны чувства – а знатность и богатство всего лишь мишура… Так где же ужин?
Давид молча подал ей руку и проводил в беседку. На пороге она споткнулась, чуть сильнее стиснув его руку, – и тогда он не выдержал, развернул девушку к себе и жадно поцеловал в губы коротким и страстным поцелуем. Затем отстранил ее от себя и хрипло прошептал:
– Я хочу быть честным с тобой, моя прекрасная Крис. Не об ужине я сейчас думаю. Не о вине. Не об этой ночи и даже не о том, что скоро мне придется уехать…
– Ты уедешь?!
В ее голосе прозвучало такое отчаяние, что Давид слабо улыбнулся. Если она и охотится за его состоянием, то делает это весьма артистично.
– Кристи, не надо так отчаянно на меня смотреть. Я уеду всего лишь на неделю, возможно, дней на десять. Потом мы снова увидимся.
– Давид, я не знаю, что со мной творится…
– Я знаю. Дай мне руку.
Он стиснул ее дрожащие пальчики, поднес к губам, не сводя с опечаленного милого личика своих огненных черных глаз.
– Крис, я хочу тебя. Ты знаешь об этом, не так ли? С самого первого мгновения знала – и отвечала тем же.
– Давид…
– Я не могу и не хочу больше сдерживаться. Я знаю, ты хочешь меня так же сильно, и потому… пойдем со мной. Не бойся. Я никогда не причиню тебе боли…
Уже идя рядом с Давидом по песчаной дорожке во тьму, Кристина вдруг удивилась – почему ей так страшно и тоскливо? Не потому ли, что обратной дороги у нее уже не будет…
