Брат Хромого, выстреливший первым, лежал на полу, держась за плечо.
— Игорь, я не отдавал такого приказа! — кричал Илья, в то время, как люди Чертинского ввалились назад в комнату, только уже в большем составе, вооруженные и злые.
Игорь медленно убрал пистолет в кобуру, едва заметно поморщившись. Кивнул. И тихо проговорил.
— На мою территорию не лезь, — холодным голосом, словно лед замораживал, — Не посмотрю, кто стоит за тобой, уберу сразу.
— Я понял, — закивал Илья, — Ты это… прости за стрельбу.
Игорь кивнул и вышел из комнаты, утаскивая Дана за собой. Оказавшись на улице, подхватил друга под руку, со второго бока встал Федя.
— Млять, Даня, какого хрена?! — не выдержал первым Игорь, когда они с Мелким усадили раненого Богдана в машину.
— Обычного, Игорь, — выдохнул Даня, морщась от боли и отодвигая окровавленный пиджак, — Поблагодаришь потом, — с сарказмом хмыкнул парень, — когда прикинешь, куда могла попасть пуля, и тогда у тебя была бы не царапина на руке, а халявный билет на стол патологоанатома.
— Дань, спасибо, конечно, но мляяя! — матерился Игорь, — Меня Машка задушит одной левой, — и уже громче водителю, — Чего, мать твою, стоим? Рана сама не зашьется!
Машины свиты Чертинского-младшего стремительно сорвались с места. Федор уже дозванивался до главврача клиники, Андрея Андреевича. А Игорь, убедившись, что Дан, несмотря на ранение, кони двигать не собирается, позвонил отцу с отчетом.
— Пап, кажется, все уладили, — вместо приветствия проговорил Игорь, — Дану немного досталось. Да, сразу сообщу, как только доктор осмотрит. Пап? Есть просьба. Можешь Аркашу устроить в клинику куда-нибудь подальше? Я бы его грохнул, да мать жалко. Спасибо, пап. Сам? Да ничего вроде. Пиджак испачкал.
Игорь поморщился, и попрощавшись с отцом, сбросил вызов. Обеспокоенно посмотрел на друга. Белоснежная рубашка под пиджаком стремительно становилась красной.
— Дан, ты это, держись давай, — забеспокоился Игорь, — от одного вида злобной Машки мне страшно становится. Не подводи, ладно?
— Расслабься, — хмыкнул Богдан, откидываясь затылком на сиденье, — Жить буду.
Ранение Дана оказалось довольно серьезным, но парня вовремя доставили на операционный стол, так что уже спустя два часа Машке сообщили, что ее ненаглядный находится в больнице, но буря миновала, теперь ему нужны тишина, покой и отдых. После небольшой, но гневной тирады в адрес брата и его 'бестолкового бизнеса', братских объятий и женских слез, Мария заперлась в палате у пострадавшего, получив полное одобрение главврача клиники.