Моя жизнь в тот период была наполнена саморазрушением. Курение стало навязчивым ритуалом, хотя каждое утро на работе я испытывала к нему физическое отвращение. Алкоголь в одиночестве был попыткой заглушить внутреннюю боль. Возвращаясь домой, я мечтала только об одном — погрузиться в сон, чтобы забыться. Меня постоянно преследовала одна мысль, становящаяся навязчивой идеей: бросить всё и быть рядом со своим ребёнком. Жизнь на расстоянии от дочери стала невыносимой.
Пророческое осознание
Интуитивно я понимала, что Вадим нуждается во мне больше, чем я в нём. Это предчувствие оказалось пророческим, но реальность была ужасной. Я была ему нужна не для любви и счастья, а в качестве эмоциональной «пищи», которую он методично «пожирал» год за годом, высасывая из меня все силы.
Начало конца: первая ссора
Наш совместный быт начался со скандала в первый же день после переезда на съёмную квартиру. Повод был пустяковым — не то мороженое, которое он купил. Однако его реакция была чудовищной: он накричал на меня и сбежал из дома к брату. Для него моя просьба стала немыслимым оскорблением.
Интересное: Современное ортопедическое изделие, которое существенно упрощает жизнь женщин.
Цикл абьюза и манипуляций
Вечерами он часто был грубым и холодным, но, ложась спать, требовал, чтобы я пожелала ему спокойной ночи вслух. Когда я честно говорила, что не хочу его беспокоить, видя его плохое настроение, это запускало новый виток агрессии. Он кричал, что скоро разобьётся на машине, потому что спит по три часа, и винил в этом меня. Я была виновата, если не напоминала ему о сне вовремя, но если напоминала — он игнорировал, увлекаясь просмотром видео, и ложился за полночь.
Ночной кошмар
Очередной всплеск его обвинений вызвал у меня приступ безысходных слёз. Пролежав пять минут, он рявкнул: «Опять эти крокодиловы слёзы!» Я выбежала на кухню. Он последовал за мной, курил и непрерывно изливал поток ненависти: рассуждал, о чём думают «бабы», когда ревут; обвинял меня в заранее спланированной издевке, чтобы не давать ему спать; снова говорил о желании разбиться. Под окном свистел мужчина, и он язвил: «Это тебя зовут, на свист только собаки отзываются, значит, и обращаться с тобой нужно соответственно». Меня била нервная дрожь, я не могла успокоиться. Это был не он — казалось, в него вселился дьявол. Таких беспричинных и откровенных оскорблений раньше не было.
В конце концов я возвращалась в постель, долго не могла согреться и перестать дрожать. Ночь приносила кошмары. А утром я просыпалась с новой тревогой — страхом, что его постоянные слова о скорой смерти могут накликать беду.
Интересное еще здесь: Психология.
Совместная жизнь, или двери в личный ад захлопнулись.
