начало здесь
========== Часть 3 ==========
Я даже не знал, что теперь делать. Не думаю, что хоть один мужик на Земле смог бы объяснить своей девушке всю эту ерунду, не показавшись ей идиотом. Или вруном. Или проклятыми кобелем, прикрывающим свои измены полубезумным враньем. «Тебе настолько все равно, что ты даже не мог соврать получше!» — вот что сказала бы Рита. И была бы права.
Но я все равно поехал на другой конец города, где жили родители Риты, чтобы застать ее там. Там меня никто не ждал. Подруги Риты, которые наверняка уже знали все, не поднимали трубки даже чтобы сказать, что я козел и свинья. Поскольку я был забанен Марго на всех возможных платформах и недоступен для нее (а точнее, она была недоступна для меня), мне ничего не оставалось, как прибегнуть к старым методам переписки. Я выдернул из соседней двери рекламу суши-бара и написал на обратной стороне: «Рита, все, что происходит, просто злая шутка. Один человек мстит мне, и ему важно, чтобы ты думала обо мне плохо. Пожалуйста, возьми трубку или хотя бы открой сообщения». Спускаясь вниз, я бросил рекламку в почтовый ящик Ольховых. Когда-нибудь кто-нибудь обязательно его найдет.
Мне нужно было завершить эту нелепую экскурсию в мое славное школьное прошлое. К тому же, мне казалось, Кошачья Голова выжидает чего-то. Я понимал, что она не покажется, пока я расплету этот клубок, не пойму, как она смогла опозорить меня перед моими близкими. И другим концом ниточки в этом клубке была Светлана.
Самым проблематичным моментом.
Я помнил, как Кошачья Голова добивалась своего — шантажом, угрозами физической расправы. Правда, к последнему она прибегала крайне редко, поскольку для нее это было не так интересно. Значит — шантажом. Но чем можно шантажировать скромную, тихую Светлану? Она не способна была даже хлопнуть по столу, не говоря уж о том, чтобы ввязаться с кем-то в конфликт. А тем более, давать пищу для шантажа кому-то вроде Кошачьей Головы.
Я исследовал вдоль и поперек всю ее страничку Вконтакте, проверил друзей на самых подозрительных. Глупости, конечно. У человека может быть еще одна страница, в конце концов, скрытые друзья, профиль в другой социальной сети. Здесь же было, словно в дневнике отличницы-прилежницы — бывшие одноклассницы, однокурсницы, единомышленники из группы поклонников любимого сериала. Семейное положение обозначено — собственническое чувство ее ревнивого молодого человека Петра было известно, кажется, всему городу. Тем не менее, я не мог избавиться от чувства, что я где-то близко. В конце концов, это логично, ведь к компьютерам подходила только Светлана.
Не найдя других путей, я решил сыграть ва-банк. В принципе, мне и так уже нечего было терять. Я уже был козлом, свиньей, изменщиком, грязным альфонсом и полным мудаком, для полной колоды не хватало как раз полного психа. В тот же вечер я встретился со Светланой во дворе ее дома, когда она возвращалась с работы.
Мне не нужно было назначать встречу, звонить ей или писать — мне нужен был эффект неожиданности. Который, кстати, меня весьма порадовал — Светлана, увидев меня, даже сбилась с шага и тут же попыталась улыбнуться.
— Привет, ты к Петру? А он сейчас…
— Так значит, ты так испугалась ее, что готова своих друзей подставить, да? — прервал ее я.
Голос у меня получился грозным и таким непохожим на мой обычный, но его стальные ноты и мой пристальный взгляд возымели эффект — бедная Светлана побледнела и сжалась, как наполовину сдутый футбольный мяч. Если честно, я ни в чем не винил ее, я помнил, насколько Кошачья Голова беспощадна к своим врагам и игрушкам. Но мне нужно было знать правду, знать, что я не сошел с ума, и это не всемирный заговор против меня. Когда все закончится, стоит непременно извиниться. Сколько людей уже было впутано из-за... знать хотя бы, из-за чего!
А Светлана бледнела с каждой секундой, она уже даже не могла смотреть мне в глаза. Какое потрясение для такой впечатлительной девушки.
— Представляю, как ты злорадствовала, когда говорила мне, как ты надеешься, что мы помиримся! С такими друзьями и врагов не надо.
Я развернулся, чтобы уйти, чувствуя, как мое сердце колотится, как сумасшедшее. Давай, давай!..
И вдруг я почувствовал, как меня хватают за рукав.
— Она сказала, что покажет их Петру! Все эти фотографии!
Светлана была едва ли не на грани обморока. Ее зрачки расширились, она смотрела на меня снизу-вверх как на человека, который способен снять с ее души самых тяжелый камень. Чертова Кошачья Голова, никак не уймешься. Но что за фотографии?
— Там не было лица! Я всегда… фотографировалась до подбородка. Я не понимаю, не понимаю, как она узнала, что это я, как она поняла? Что это за женщина, скажи мне?
Я аккуратно высвободил свои рукав из рук девушки.
— Женщина, по которой давно плачет психбольница. Или тюрьма.
— Теперь я понимаю, как это ужасно… но я была студенткой, мне нужны были деньги. Всего лишь сигны, а теперь… если Петр узнает, он убьет меня.
Значит, Кошачья Голова шантажировала Светлану тем, что… постойте, Светлана делала платные сигны на голом теле? Светлана?
— Она дала мне флешку и велела подменить тем роликом, что был на ней, наше видео с подругами… наше поздравление. Или же она все расскажет Петру. И что у нее много доказательств.
Я был ошарашен всем этим, и забыл сказать Светлане, что нисколько не нее не сержусь. Я просто пошел в сторону своего дома, пытаясь собраться с мыслями. Теперь картина была более-менее ясна. Кошачья Голова раздала всем роли, а сама наслаждалась зрелищем с лучшего места в зале, пользуясь абсолютной свободой и безнаказанностью. Ох и дурак же я!
Забежав на свой этаж, я заметил белеющую перед дверью своей квартиры бутылку ряженки с буквой «О». Зачем понадобилось ставить ее перед дверью, если ни один замок в мире не может удержать эту девицу, если она чего-то хотела? Мой дом уже давно не был мне крепостью. Я вспомнил мифическую голую красавицу в моей комнате. Интересно, кого Кошачья Голова на этот раз заставила играть?
По привычке бросая ряженку в холодильник, я только сейчас понял, что буквы на бутылках складываются в слово «Зона». Раньше мне как-то совсем это в голову не приходило. «Зона, что за зона, — подумал я, — Кошачью Голову наконец-то сажают в тюрьму?».
Это было бы прекрасно, но еще одна проблема волновала меня не меньше — забегавшись с загадками Кошачьей Головы и рабочими делами, я как-то совсем забыл наполнить холодильник продуктами. Обычно этим занимались мы с Марго по очереди, и наши вкусы совпадали — мы оба любили вкусно поесть. Суматоха последних дней заставила меня забыть о многих бытовых вещах. А теперь у меня в холодильнике одна вражеская ряженка.
Немного подумав, я вытащил последнюю бутылку, ту, что с буквой «О» и открыл крышку. Надеюсь, она не подсыпала туда яд или что-то в этом роде — хотя все бутылки были запечатаны, я точно знал, что такая ерунда никогда не остановит Кошачью Голову. На удивление, ненавистная ряженка оказалась довольно приятной на вкус. «Надеюсь, Кошачья Голова не имела в виду Зону Отчуждения», — подумал я рассеянно.
Я не хотел быть обычным. Я всегда боялся скуки. Жить каждый день, как вчерашний, без особых различий. Ничего не меняется, кроме деревьев за окном. Они то зеленые, то голые и мокрые, то опушенные снегом, то снова зеленые, то снова голые, а в моей жизни все, как раньше.
Я боюсь скуки. Я ненавижу ее.
Я очнулся утром, после умывания. На кухне радио что-то болтало весело и беззаботно, а я так и застыл перед зеркалом, словно клерик Джон Престон. Это было просто и логично.
Как же просто и логично.
— Доброе утро всем, кто настроен на нашу волну. С вами радио «Зона позитива» и ваш покорный Роман Алексеев, весь этот час мы читаем ваши сообщения и приветы, слушаем хорошую музыку и настраиваемся на день в стиле радио «Зона Позитива».
Молоко все-таки убежало, а я сделал радио погромче, насторожившись, как доберман. В комнате нестерпимо завоняло. Радио «Зона позитива», значит.
Не обращая внимания на то, что мне уже пора было выходить на учебу, я сел напротив приемника, пытаясь в каждом слове Романа Алексеева найти этот смысл. А что, это было логично — в эфир местное радио выходило раз в сутки, ровно на час. За это время Кошачья Голова вполне могла передать мне тайное послание.
Но время шло, а ничего загадочного не происходило — Роман Алексеев зачитывал слюнявые сообщения от слушателей и насиловал мои уши кошмарной музыкой. На следующем музыкальном блоке мне пришла в голову идея. Я сбегал за телефоном и оправил на «Зону позитива» сообщение «Один боксер скучает по своей кошечке. Отзовись» и подписался — «ложка без ручки». Я представил себе рожу Кошачьей Головы, если бы ей кто-нибудь сказал ей что-то подобное, и засмеялся.
Но время шло, ничего не происходило. Роман Алексеев зачитал мое сообщение, так легко вписавшееся в формат других, не менее сопливых и странных, на радио дозвонилась девушка с псевдонимом Джульетта и передала привет маме, которая сидела с ней рядом. «Логично», — подумал я. Зазвучала песня, которую очень любила Рита, что-то из Рианны.
Я почувствовал себя последним дураком.
========== Часть 4 ==========
На учебу я опаздывал, однако совсем не спешил. Спокойным шагом я шел к перекрестку, когда вдруг увидел то, от чего мое сердце сбилось с темпа. Вдоль дороги шла белокурая девочка с треугольными хвостами. «Что за чертовщина», — подумал я. Девочка обернулась и посмотрела на меня в упор, словно ожидая чего-то.
Немного поколебавшись, я пошел за ней вслед. Мы прошли несколько перекрестков, когда девочка вдруг пропала. Стоящий рядом со мной солидного вида мужчина в костюме неожиданно негромко запел Марсельезу, мыча на тех местах, где он не знал текста.
Марсельеза всегда стояла на рингтоне мобильника Кошачьей Головы, поэтому школьники спешили ретироваться, едва услышав поблизости знакомую мелодию. Не совсем осознавая, что я делаю, я двинулся за этим мужчиной, оглушенный звуками проснувшегося города и собственной глупостью.
Мужчина вдруг остановился, перестал петь и нервно запрыгнул в первый попавшийся автобус. Я огляделся. Это была старая часть центра, предназначенная под снос. Здесь давно никто не жил, и полуразвалившиеся частные дома проверял патруль, выгоняя из развалин подростков и местных алкашей. Я только сейчас понял, что шум города остался где-то далеко. Здесь было тихо и спокойно.
Еще не совсем понимая, что делаю, я поднял предупредительную ленту и зашел на территорию сноса. Пахло мокрой землей, полусгнившим деревом, травой. Я то и дело проваливался в ямы. «Ботинкам конец», — думал я равнодушно, пробираясь по протоптанной тропинке среди развалившихся бревенчатых домов. Споткнувшись о ветку, я едва не упал в овраг, полной какой-то черной воды, и успел мрачно подумать: «А здесь у меня бы была кухня».
Но едва я успел отойти, как услышал позади себя шелест тростника, не похожий на естественный, — там определенно кто-то был. Мне не нужно было гадать. Я подошел к зарослям, вглядываясь в каждое темное пятно. В конце концов это…
Внутри меня что-то словно завыло, как сирена. Я развернулся так быстро, как мог, бездумно схватив что-то позади себя – этим оказалось тоненькое запястье маленькой девочки со злым лицом. Нет, не маленькой девочки.
— Давно не виделись, — сказала Кошачья Голова.
Она говорила так, словно мы были добрыми друзьями, встретившимися случайно в торговом центре.
— Еще бы столько же не виделись, — сказал я в ответ.
Я отпустил ее руку, которая уже покраснела в тех местах, где мои пальцы сжимали ее. Кошачья Голова не сделала ни одного движения, чтобы отбежать или уйти.
— А ты молодец, и с радио догадался, и свою подругу расколол.
— Не боишься, что я тебе шею сверну?
Кошачья Голова даже не сделала вид, что хотя бы задумалась.
— Не свернешь. Даже если доберешься до меня, ты ничего мне не сделаешь. Ты знаешь, почему.
— Потому же, почему и ты ничего не сделаешь мне.
Мы помолчали, и невозможно было сказать, в знак согласия, или же просто в знак обоюдного игнора. А пока я мог хорошенько рассмотреть свою школьную «подругу» — она, конечно, всегда была с придурью, но сегодня превзошла саму себя. Зеленые волосы чуть выше костлявых плеч, черные колготки с высокой талией, дедовские треники с узорами из мышей. Если бы я не знал ее, я бы засмеялся или вызвал врачей.
— А голая блондинка в моей квартире…
— У меня шестьдесят три парика, и блондинистый там тоже есть.
— А? Подожди, вообще-то, речь шла об «очень красивой женщине».
Ответом мне был в кои-то веки полный ярости взгляд.
Интересное: Главные подсказки для тех, кто хочет попробовать секс втроем. .
Я почему-то засмеялся, хотя ни место, ни время, ни обстоятельства не располагали к смеху. Краем сознания я вспомнил, что прогулял учебу. Кошачья Голова нахмурилась, словно обиженная первоклассница.— Твоя девушка больше никогда к тебе не вернется, — сказала она категорично, — я позаботилась об этом.
Вдруг я с ужасом понял, что веду себя совсем не так, что должен. Я должен скучать, рваться с Испанию, осаждать аэропорты и обрывать социальные сети. А вместо этого я стою по колено в грязи среди разрушенных домов с женщиной, которую ненавижу. Все потому что мне… этого не хочется. Мне не хочется возвращаться в наши с Марго времена. Рита радуется встречному знакомому, фильму в кинотеатре, вещи на витрине. Витрина блестит и отражают мою скуку. Обычный, обычный мальчик.
— Как ты заставила этих двоих довести меня сюда?
— Как обычно, маленькими секретами. У каждого они есть. А самое интересное в том, что они есть, несмотря ни на что. И неважно, школьница ли ты, которая боится, что родители узнают, что она курит… или нечистый на руку сотрудник банка.
— Как и у тебя, — сказал я, — есть секреты. Не бери на себя больше, чем можешь поднять.
— Я могу поднять все, что захочу! — снова разозлилась Кошачья Голова.
— Ну и зачем тогда вернулась?
Я не мог не насладиться ее внезапной растерянностью — практически на какую-то миллисекунду Кошачья Голова стала похожа на обычную девушку. Я вспомнил, что видел уже такой взгляд однажды.
Девчонка, с которой я встречался в старших классах, Наташа, попала тогда в больницу с серьезными травмами. Накануне вечером на нее напала какая-то ненормальная. Я помню, как выскочил из дома, едва узнав об этом, и сразу же увидел Кошачью Голову — она беззаботно каталась на ледяной дорожке возле моего подъезда, не вынимая рук из карманов пальто. Я сказал себе: «Не обращай внимания, не замечай ее».
«Соболезную, — сказала тогда Кошачья Голова печально. — Сотрясение мозга, переломы ребер... Что еще? Говорят, эта девушка приехала с другого конца страны, чтобы найти Наташку. Еще говорят, она искала ее полгода… Все не могла найти девку, из-за которой ее парень бросил. И ведь нашлась же добрая душа, которая назвала адрес. Правда, необычное совпадение?».
Это был единственный момент, когда я набросился на нее. Я не помнил себя, не помнил, что я делаю, чем я рискую. Долгое время меня сдерживало воспитание, невозможность ударить девушку, а теперь я был похож на дикого зверя. Она обязательно увернулась бы, если бы не лед; мы рухнули в снег, как пара пьяных друзей, ее рука просвистела рядом с моим ухом. Когда я очнулся, то не узнал ни себя, ни Кошачью Голову — я сжимал ее шею руками, а она смотрела на меня испуганно и удивленно, исчез куда-то злой надлом в бровях и пугающая аура. Кошачья Голова была похожа… на обычную девочку. Наше обоюдное безумие длилось тоже мгновение — в следующую секунду Кошачья Голова ударила меня в живот, оттолкнула в сторону и бросилась бежать. Я же поднялся на ноги, словно в каком-то сне, и подумал вдруг, что Наташа, моя школьная любовь, моя мечта, предмет моих мыслей и немного наивных пацанских грез, была сейчас от меня дальше, чем когда-либо. Я не мог понять, почему. Меня словно отпустило после тяжелого отравления, меня вывернуло наизнанку, я был опустошен так, что казалось, внутри меня гуляет ветер. Когда Наташа вышла из больницы, я смотрел на нее совсем другими глазами. Она была для меня просто одноклассницей, которая пережила несчастье и теперь пытается вернуться в свою нормальную жизнь.
Нор. Маль. Ну. Ю.
Кошачья Голова вздохнула, возвращая своему лицу выражение прежней холодности.
— А почему ты здесь? Между прочим, ты уже полчаса как должен на паре сидеть. Но все равно пришел. И ты не злишься, хотя это было бы логично.
Я хотел сказать, что еще как злюсь, но Кошачья Голова не дала мне вставить ни слова:
— Ты помнишь, что обычно говорили новеньким в нашей школе?
— «Вытирай ноги перед тем, как зайти, не оставляй ценные вещи в гардеробе, не бери в столовой капусту, не сачкуй физику и разговаривай со старшеклассницей с цветными волосами».
Кошачья Голова хмыкнула.
— Ты упустил кое-что. Самое главное упустил. Из-за чего ты не злишься и не летишь в Испанию. И из-за чего ты здесь.
Порыв ветра откинул назад ее зеленые волосы, и открытое, болезненно белое лицо Кошачьей Головы показалось мне совсем детским, если бы не холодная проницательность в глазах.
— «Вытирай ноги перед тем, как зайти, не оставляй ценные вещи в гардеробе, не бери в столовой капусту, не сачкуй физику и не разговаривай со старшеклассницей с цветными волосами и с парнем из боксерского клуба "Гром" с родинкой возле глаза», — сказала Кошачья Голова.
Я вздрогнул.
— Не связывайся с этими двумя. Видишь? Ты все эти годы думал, что я одна источаю ауру поехавшей по всей округе, хотя сам всегда был не лучше. Пока ты наслаждался лаврами воина оппозиции, ты был со мной в одной упряжке.
Кошачья Голова становилась все веселее с каждым сказанным словом.
— Вот почему ты здесь, тебе скучно. Ты не хочешь всей этой жизни. И эта свадьба не делала тебя счастливее, она тебя пугала. Поедем возьмем кредит, купим кухню. Сварим суп на ужин, утром на учебу. Доброе утро, дорогая, как там твой муж? Еще не собрал денег на нормальную машину вместо того ведра, на котором он катается? Что, милая, твой муженек опять не захотел идти с тобой по магазинам и слинял к другу в больницу? А я тебя предупреждала, он голодранец и беспринципная свинья. А еще иногда мне кажется, что он сумасшедший, потому что... порой у него бывает такой взгляд. И смотрит он сквозь меня. Сквозь все.
В моей груди что-то гулко стучало вместе с сердцем. Я ничего не мог с собой поделать. Ни возразить Кошачьей Голове, ни развернуться и уйти — я стоял и слушал. Мои ноги пилипли к земле, и теперь уже мне казалось, что это не земля, а болото, из которого мне уже не вытянуть ног, овраг с черной жижей. Зачем я слушал ее?
— Я не втянула тебя ни в какую войну, парень из боксерского клуба «Гром»». Ты сам с радостью развязал ее. Первый раз. И второй.
Я не успел ничего ответить, хотя не уверен был, что смог бы. Где-то совсем рядом раздался звук шагов, и чей-то голос сердито крикнул: «Кто здесь?». Кошачья Голова издала какой-то неопределенный звук, похожий на досадливое «Пфф» и кинулась в сторону. Я не мог и рукой пошевелить.
Почему я слушал ее? Почему я пришел сюда?
Почему Кошачья Голова была права?
========== Часть 5 ==========
— Это тебе, мой подарочек, — сказал Кошачья Голова, вытаскивая из кармана нечто, похожее на амулет на тонкой цепочке. Я посмотрел внимательнее — не амулет вовсе, а табличка от роскошного собачьего домика, который я посылал в подарок родителям моей девушки Анжелики, которые обожали свою собаку до нервной дрожи в коленках. Серебряная табличка с надписью «Добро пожаловать в мой собачий домик» на английском.
— Постой, откуда она у тебя? – вдруг похолодел я. — Как ты добралась до коробки?
На следующий день после нашей встречи в старом городе я нашел эту подвеску на своем зеркале. Я почти забыл уже, что Кошачья Голова тогда подменила коробку с собачьим домиком на коробку с набором для BDSM. Теперь-то это было даже смешно. Честно.
После той памятной встречи Кошачья Голова наконец пропала из моей жизни, и она день за днем постепенно стала входить в свое обычное русло. Казалось бы, я только этого и просил, но, когда закончилось лето, я написал на радио «Зона позитива» сообщение, в котором сказал, что не ненавижу ряженку, и что она мне даже нравится. Ответа, конечно, не последовало.
Потом пришла привычная дождливая серая осень. В сентябре я переборол чувство испепеляющего стыда и заставил себя извиниться перед Светланой за весь этот сумасшедший балаган, и с некоторым чувством удовлетворения узнал, что они с Петром расстались — Петр с его этими вспышками собственнических ревнивых истерик явно не был хорошей пассией ни для кого. В октябре Маргарита вышла замуж за испанца. Я видел несколько счастливых фотографий в Инсте, удивился тому, что ни в сердце, ни в каком другом месте у меня ничего не дрогнуло. Наверное, я последняя сволочь.
Кошачья Голова позвонила в начале еще теплого ноября и безо всяких приветствий сообщила, что моя девушка совершенно случайно затопила три этажа.
— Какая еще девушка? — Я вдруг понял, что улыбаюсь. Впервые за нескольких месяцев.
— Последняя из тех, кто вертел хвостом перед твоим носом.
За приоткрытым окном воинственно закричал местный алкаш. За воплями «Ах ты ссссссопля!» последовал звон разбитой бутылки и сопутствующая возня.
— Я хочу нормально попрощаться, — сказала Кошачья Голова.
Я открыл рот, чтобы сказать что-нибудь, но вдруг понял, что сказать мне нечего. И так несколько раз.
— Ты там сдох, что ли? — довольно спросила Кошачья Голова, когда мое молчание затянулось.
— Прости, открывал шампанское.
— В общем, советую тебе бросить эту девицу, пока она не повесит свой долг тебе на шею.
Да о ком она вообще говорит? Все эти месяцы у меня никого не было, если не считать случайных знакомств в ночных клубах.
— Мой поезд скоро прибудет, мне пора, — сказала Кошачья Голова. Я был почти уверен, что она ненавидела себя за этот звонок. — В общем, удачи тебе.
Мой застывший взгляд случайно упал на мое отражение в зеркале, на мое лицо под табличкой собачьего домика с грустной полуулыбкой. Кошачья Голова бросила трубку, не дождавшись ответа, и наверняка уже десять раз пожалела, что звонила. Я подумал, о том, как она смогла цинично рассуждать о человеческих болевых точках, когда так беззащитно и откровенно показала свои собственные. «Значит, поезд», — подумал я.
Я вышел в дождливый серый ноябрь, пропахший мокрым асфальтом и деревьями. Самое мерзкое чувство на земле — чувство холода. Всегда его ненавидел. Я прошлепал по лужам, обходя свою многоэтажку, и увидел Кошачью Голову почти сразу же — она стояла, задрав голову, посреди дороги и смотрела куда-то поверх деревьев. Удивительно, но сегодня она выглядела до ненормального... нормально. Человеческая одежда, джинсы, пальто даже не с узором советского ковра. Так бы оделась Марго, подумал я с неожиданным уколом чего-то до конца непонятого в груди, или Наташка или Анжелика. Оказывается, свои волосы у нее рыжеватые. Это было видно даже в затянутом тучами вечереющем парке.
— Твой поезд немного опаздывает, — сказал я весело.
Она не удивилась, только раздосадовано фыркнула.
— Чертов орущий алкаш.
— Ну ты же сама говорила, что не одна такая хитрая, — сказал я, подходя поближе.
Она спрятала руки в карманах своего дурацкого уродливого обычного пальто. В этих вещах ей явно было некомфортно. Рыжие волосы прилипли к мокрым щекам.
— У меня теперь наконец-то есть вот что, — сказала Кошачья Голова, доставая из кармана смятую бумажку. — Не знаю, правда, это повод для гордости или наоборот.
Я развернул бумажку, оказавшуюся объявлением о розыске. Еще один повод для злорадства… Я опустил глаза. Просим помощи в поисках молодой девушки, худощавого телосложения, рост ниже среднего. Одета в пальто с коровьими пятнами, розовые ботинки с металлическими носами. Особые приметы — волосы длинные, с правой стороны русые, с левой разноцветные. Да уж, сделать объявление о розыске глупее было просто невозможно. Моложавость и полная сдвинутость Кошачьей Головы могла спутать карты кому угодно.
— В Карловом переулке два перелома рук, — сказала она с какой-то гордостью, — впрочем, если ты тянешь их к несовершеннолетним девочкам, целые руки тебе не нужны.
Она повернулась ко мне, и я увидел, что Кошачья Голова улыбается. Не ехидно, не с усмешкой — я по-человечески, от всей души.
— Так значит, ты…
— Ой, ля, молчи, прошу тебя.
— Это даже мило.
— Тебе что, тоже целые руки не нужны?
— И ты теперь, выходит...
— Уезжаю, ага...
Я замолчал. Дождь усилился, и парк заполнился звуками — дождь стучал по крышам, тарабанил по крышам машин, шлепал в лужах. Кошачья Голова снова подняла голову, разглядывая непонятно что на крышах и в небе. У меня было еще много вопросов. Например, что это была за девица на той записи. Но я подумал вдруг, что узнать все сразу — все равно, что проглотить целое пирожное разом.
Я не хочу, чтобы она уезжала. Вот так.
— Эй, — сказала Кошачья Голова.
И прежде, чем я успел что-то понять, она поднялась на носочки, схватила меня за ворот ветровки и чмокнула в губы — по-детски наивно и мило, отчаянно покраснев. Отпустив мою куртку, Кошачья Голова скорчила свою излюбленную злобную рожу.
— Не мечтай, мы еще встретимся, — сказала она, — не надейся, что сможешь спрятаться от меня.
— Договорились, — улыбнулся я.
Кошачья Голова отступила назад и зашагала прочь, не оборачиваясь. «Оказывается, она может быть такой милашкой», — вдруг подумал я не то серьезно, не то шутя, вспоминая ее красное лицо. Мы обязательно встретимся, Кошачья Голова. Не надейся, что сможешь спрятаться от меня.
Вдруг Кошачья Голова остановилась, словно прочитав мои мысли. Полуобернувшись, так что волосы перелетели на другое плечо, она застыла посреди дороги, задумавшись о чем-то.
— Слушай, мне надо кое о чем спросить…
— Да, и мне тоже.
Мы помолчали немного, оглушенные шумом осеннего ливня. И после спросили, не сговариваясь, хором:
— Как тебя зовут?
(конец)
Интересное еще здесь: Психология.
Добро пожаловать в мой собачий домик. Буквы на банках.