Тема, поднятая в одном из вопросов на платформе «Кью», показалась автору настолько глубокой, что заслуживает отдельного размышления. В этой статье — личные наблюдения и впечатления, без претензии на абсолютную истину. География наблюдений охватывает в основном юго-запад Европы: Испанию, Португалию, Италию, Францию, Австрию, Словению, хотя удавалось общаться и с жителями других стран.
Почему сам вопрос некорректен
Автор изначально считает формулировку вопроса в корне неверной. Проводить параллель «Почему заграница нас не любит?» — всё равно что спрашивать: «Почему все Александры — козлы?». Такие обобщения не отражают реальность и лишь упрощают сложную палитру межличностных и международных отношений.
Заметный позитивный сдвиг
Ключевое наблюдение последних лет — ощутимое изменение отношения. Если ещё 2-3 года назад в разговорах с иностранцами часто сквозили негатив и осуждение, то сейчас тон заметно смягчился и даже сменился на одобрение и поддержку. Это не единичные случаи, а устойчивая тенденция.
Диалог в «самой итальянистой Италии»
Около восьми лет назад, гостя у друзей в маленьком городке недалеко от Неаполя (в самой что ни на есть «глухой Неаполитаньщине»), автор стал свидетелем откровенного разговора. Хозяин, Сальваторе — человек прогрессивный и много путешествовавший, — заявил за рюмкой водки: «Саш, ты знаешь, а мы русских-то... не очень любим!».
В качестве причин он назвал два стереотипа, распространённых в западных медиа того времени:
1. Дело «Pussy Riot». Сальваторе был возмущён приговором группе, считая это подавлением свободы. Однако, когда автор предложил ему представить аналогичную ситуацию — полуодетых девушек, устраивающих перформанс на алтаре собора Святого Петра в Риме, — реакция была мгновенной и категоричной: «Нет! Не может быть! Их ещё на подступах порвут!». Этот мысленный эксперимент наглядно показал разницу в восприятии: то, что со стороны выглядело как подавление инакомыслия, для местного жителя было актом защиты святыни, причём в России реакция власти оказалась куда более цивилизованной, чем спонтанная ярость толпы, которую ожидал итальянец.
2. Положение ЛГБТ-сообщества. Следующим пунктом стало «притеснение геев». Автор объяснил, что отказ в согласовании гей-парадов в Москве — это в первую очередь вопрос безопасности самих участников. На просьбу представить радужное шествие по главной улице его патриархального городка Сальваторе снова отреагировал резко: «Такое невозможно! Их камнями закидают!». Диалог позволил перевести абстрактное обвинение в «нетерпимости» в практическую плоскость предотвращения возможных беспорядков.
Поворотный момент: лето 2019 года
Настоящий перелом в настроениях автор заметил летом 2019 года. В беседах с французами, немцами, американцами и итальянцами (в основном с людьми зрелого возраста от 30 до 65 лет) тон кардинально изменился. От прежней критики не осталось и следа. Вместо этого звучали фразы в поддержку российской внешней политики и лично президента: «Путин — молодец, нам бы такого президента!». Это была общая тенденция среди собеседников, что говорит о значительном сдвиге в общественном мнении на Западе.
Автор отмечает, что это сугубо личные наблюдения частного лица, а не пропагандистский нарратив.
Интересное еще здесь: Психология.
Почему заграница нас не любит.
