Наша первая встреча началась с грубости. «Иди отсюда, деревенщина!» — прохрипела на меня женщина в спортивном костюме и лохматой куртке, напоминавшей сердитую болонку. Я всего лишь открыла дверь в маленький спортзал, куда привела дочку на гимнастику, и впустила холодный воздух. Её дочь в этот момент сидела на ковре в лёгкой одежде. Для этой женщины, Регины, я была лишь удобной мишенью для срыва злости, несмотря на присутствие других детей и родителей.
Неизбежное соседство
Спустя время наши дочери оказались в одной группе, но уже в другом, более комфортном зале. Регина делала вид, что не замечает меня. Всё изменилось на спортивных сборах, когда тренер оставила нас двоих помогать с обедом. Несколько часов в раздевалке наедине — и Регина заговорила первой. Её низкий, хриплый голос, полный скандальных интонаций, лился без остановки. Я слушала и чувствовала странную смесь любопытства и опасности: сближаться с таким человеком было нельзя, но понять его хотелось безумно.
Тень прошлого и долги
За два года я узнала о Регине многое через общих знакомых. Её слава была сомнительной. Она собирала деньги в родительском комитете детского сада и исчезала, оставляя за собой долги. Заказывала торт у кондитера, съедала его, но не платила. Занимала крупные суммы у знакомых и не возвращала. Казалось, она всем должна. Регина не работала, её муж пил, а от старших детей, рождённых от разных мужчин, остались лишь мрачные истории: об одном отце она говорила, что он «сидит», о другом — что его «уже нет в живых».
Источником их существования, видимо, были эти бесконечные займы. При этом Регина отчаянно старалась казаться успешной и богатой, будто главной её целью было произвести впечатление на окружающих. Она была моложе меня, имела хорошую фигуру и следила за собой, но на вид казалась гораздо старше своих лет — будто жизнь оставила на ней неизгладимый отпечаток.
Мастер интриг и вынужденное противостояние
Со временем Регина оставила попытки подружиться со мной, но наши дети сблизились. Это её раздражало. На день рождения своей дочери она пригласила всех девочек из группы, кроме моей, специально устроив праздник в парке развлечений сразу после тренировки. Это был явный укол.
Регина была сплетницей и интриганкой. Она всё видела, всё слышала, любила сталкивать людей лбами, а её истории всегда обрастали вымышленными деталями. Никто не отзывался о ней хорошо. Создавалось впечатление, что она просто не способна на добрые поступки без скрытой выгоды. Я мечтала никогда больше не видеть её, но пока наши дети занимаются вместе — это невозможно.
Корень боли
Всё изменилось, когда я узнала её историю. Регина рано осталась сиротой. Её отец, милиционер, погиб при исполнении, а мама умерла в результате несчастного случая. Говоря о них, её голос наполнялся теплотой, а глаза начинали светиться. Было видно, как сильно она их любила и как до сих пор тоскует. Эта драма, это раннее сиротство и несчастливое детство, вероятно, и стали той трещиной, через которую в её жизнь просочились боль и озлобление.
Это знание перевернуло моё восприятие. Я перестала обижаться на её выходки. Теперь я вижу в них не злой умысел, а выплеск внутренней боли. Человек, который сам несчастлив, не может дарить счастье другим. Все её грубость, сплетни и долги — это крик о помощи, который она сама, возможно, уже не слышит.
Регина стала для меня не просто неприятной знакомой, а учителем. Она показала, что за каждым сложным характером стоит своя история, своя незаживающая рана. Мне её искренне жаль. И от всей души я желаю ей одного — найти, наконец, своё счастье.
Если вам понравился мой рассказ, ставьте лайк, подписывайтесь на канал
Интересное еще здесь: Психология.
