Иногда после расставания остаётся слишком много невысказанного. Слова, которые уже некому адресовать, превращаются в письма, написанные лишь для себя. Это попытка диалога с тем, кто больше не слушает.
Письма. Слова, застывшие на бумаге. Воспоминания, которые не отпускают. Чувства, что бьются в такт музыке. И эта дрожь — от невысказанного, от невозможности быть услышанным.
Здесь нет претензии на документальную точность или хронологическую последовательность. Это не история фактов, а история души, сплетённая из звуков и эмоций. Всё, что здесь есть, — отзвуки музыки, которая одна способна быть и причиной, и следствием, и единственным свидетелем. Тот, кто переживал нечто подобное, узнает в этих строках отголоски собственной боли.
Письма, написанные от руки, со временем становятся реликвиями, открытками из другого времени, где чувства были острее, а чернила — вещественнее.
Уайлдер Торнтон
Ночные Снайперы, Сурганова и Оркестр
Часть 4. Воздух, которого не хватает
Здравствуй, моя прекрасная девочка.
Сегодня я пыталась навести порядок в старых архивах, но вместо уборки погрузилась в прошлое. Пожелтевшие газетные вырезки, наши чёрно-белые фотографии, вырезанные из журналов… А ещё — толстые тетради, исписанные попеременно твоим и моим почерком. Наше совместное сочинение, наш мир на бумаге. Там были правки, рисунки на полях, смешные пометки. А в одной из тетрадей — наша переписка, игра в молчание, когда мы писали друг другу «письма», будто разучились говорить. Я так ясно это помню: мы на нашей крыше, ты лежишь, болтаешь ногами и кусаешь карандаш. Один только твой прищуренный взгляд — и я уже тянусь к тебе, как будто между нами незримая сила. Ты закусываешь губу, и мне становится трудно дышать. Ты умела соблазнять одним лишь взглядом. Я говорила тебе, какая ты невероятно красивая? И невыносимо притягательная, даже в гневе.
Сначала мы записывали сиюминутные глупости: проехал байкер, прошла старушка с цветами. Потом эти записи превратились в любовные признания, а затем — в историю нашей страсти, запечатлённую словами. А потом… Хорошо, что мы захватили с собой покрывало, хотя его отсутствие вряд ли что-то изменило бы. Кто ещё может похвастаться тем, что занимался любовью под открытым небом, на крыше? Это было абсолютное, ничем не омрачённое счастье. И где-то в параллельной реальности оно существует до сих пор, но моё сердце отказывается это принять.
А помнишь тот июльский день у моря?.. Как мы бежали навстречу штормовому ветру, держась за руки, к бушующим волнам? Мы платили болью за эти минуты восторга. Море, верни меня к ней…
Я думала, не буду больше писать. Только бумагу порчу, да и деревья жалко. Но совесть мучает меня не из-за деревьев.
Обратите внимание: 6 заповедей королевы: эти правила изменят вашу личную жизнь. Часть 1.
В один миг мне кажется, что я отпустила тебя, а в следующий — я сгораю от боли и сгибаюсь под её тяжестью. Я мечусь между иллюзией и реальностью, разбивая лоб о стену, и, если получается, снова ныряю в спасительные грёзы. Я как аквалангист на глубине: ты — мой кислород в баллоне. А когда он заканчивается, меня накрывает давящая реальность. Но в воздухе, которым мы дышим, всего двадцать один процент кислорода, родная… Так же мало и тебя в моей жизни… Пора бы сойти — или с ума, или с этого пути, что ведёт в никуда.Рядом с тобой теперь есть счастливый человек. Я не знаю, кто он, и не очень хочу знать. Наверное, он даже не осознаёт своего счастья, но он — счастлив. Он рядом. Он может провести пальцем по твоей щеке, коснуться твоих губ. Для него это стало обыденностью, он перестал это замечать. Он не знает, каково это — видеть, как тебя целует кто-то другой. Не знает, как пытаться уснуть в пустой постели. Не знает, каково это — гнать от себя мысли о том, что ты засыпаешь в объятиях другого. Изо дня в день. Не знает, как жить с мыслью, что ты делишь свою нежность, свои разговоры, свою страсть — с кем-то ещё. С этим знанием нужно как-то существовать… Ты пьёшь глинтвейн не со мной. Смеёшься не со мной. Живёшь не со мной. И дышишь — не мной.
Привилегия близости и цена её потери
Он счастливый человек. Он может дарить тебе цветы каждый день. Может ловить объективом твою особенную, лукавую улыбку. Может взять твою руку и согревать её в своих ладонях, не отпуская. Может обнять сзади, когда ты режешь овощи для салата… Может поцеловать тебя в макушку и расчесать твои волосы. У него есть время и возможности, которых у меня больше нет! А я по-прежнему хочу только одного — жизни рядом с тобой.
Он, наверное, не знает, каково это — прикасаться к тебе с опаской, боясь, что тебя оттолкнут. Не знает, как это — до трёх ночи глотать таблетки, пытаясь усмирить бьющееся сердце. Он не знает, каково это — в одиночестве отпускать тебя к другому, зная, что там ты будешь счастлива. Не знает, как в одно мгновение, от одного воспоминания о твоём прикосновении, рушится тот хрупкий мир, что ты так долго и старательно строила в своём воображении. Не знает, как каждый день в эту иллюзию вторгается реальность и крушит её снова и снова. Не знает, как из этих обломков заставлять себя подниматься и жить дальше. Не знает, как с этим жить. А мне уже давно пора сойти: с ума или с пути, что ведёт только к боли от невозможности быть с тобой.
И ещё он не знает самого главного — как тебя не любить. И я этого не знаю. Кажется, я теперь вообще ничего не знаю…
Увидимся ли мы скоро? И этого я не знаю. Не знаю…
Фото Külli Kittus из unsplash
Часть 1
Часть 2
Часть 3
#светлана сурганова #диана арбенина #сурганова и оркестр #ночные снайперы #фанфик #письма #музыка #потеря близких #отношения в паре #разлука
Больше интересных статей здесь: Психология.
Источник статьи: Сурганова. Часть 4. Au Неотправленные письма.
