Ночной побег: поиск правды среди страхов и предательства

Макс с отвращением разбросал по столу кожуру от мандарина.

— Кислятина! Лис, ты что, хочешь меня отравить?

— Если бы хотела, давно бы уже отравила. Хватит трапезничать. Я сейчас разбужу Свету и заставлю её рассказать всю правду.

Я уже потянулась к запертой двери, но Макс успел перехватить мою руку. Его пальцы сжали моё запястье до боли. Он стоял слишком близко и уже не скрывал раздражения. Я помнила его совсем другим — добрым и застенчивым парнем. И теперь не понимала, что пугает меня больше: враньё Светы или эта новая, злая искра в его глазах. Что вообще происходит? Ещё вчера я была вполне счастливым человеком, а сегодня мой мир сжимается с невероятной скоростью. Люди, которым я доверяла, отдаляются, и я не знаю, на кого теперь могу рассчитывать, кроме самой себя. Заметив мою растерянность, Макс отпустил руку, обнял и прижал к себе. От его куртки исходил едва уловимый, но знакомый запах дорогих духов. Это лишь подтвердило мою догадку: я совершенно не знаю ни Макса, ни Свету. Всё, чего мне хотелось, — укрыться с головой одеялом и реветь навзрыд, скулить, как до смерти перепуганный щенок. Так же, как год назад, когда моя жизнь рассыпалась и чтобы собрать её по кусочкам, мне пришлось заставить себя забыть о самом дорогом. Макс гладил меня по голове, и в этот момент я была готова простить и его злой взгляд, и синяки на запястье — лишь бы снова не остаться в одиночестве. Но он встряхнул меня, посмотрел прямо в глаза и снова стал прежним. И я уже не понимала, как могла в нём сомневаться.

— Света не скажет больше, чем уже сказала. Конечно, если ты не согласна, можешь её разбудить, а я посмотрю на этот цирк.

Как бы мне ни хотелось иного, Макс был прав. Загнанная в угол Света лишь закатит истерику, которой не будет конца. Хотя Макс ошибался в одном: это был не цирк, а затянувшийся, нудный триллер под названием «Ночь плачущих девиц». Я ждала от него помощи, и он не обманул моих ожиданий.

— Мы найдём машину Светы и, надеюсь, живого Кирилла.

Я обрадовалась такому плану, но, вспомнив о внедорожнике под окном, опустила руки.

— Они не позволят нам уйти. — Я кивнула в сторону окна.

Макс почесал затылок, подмигнул и прошептал мне на ухо:

— По чердаку можно легко пройти в соседний подъезд. Лис, ты не забыла, что я живу на первом этаже, а окна выходят на другую сторону?

Я сделала вид, что слышу об этом впервые. Это было лучше, чем признать собственную глупость.

— Пошли, не будем терять время.

Приоткрыв дверь, я прислушалась: Света по-прежнему спала. Я схватила Макса за рукав куртки и потащила в прихожую. У самой двери он остановился.

— Лис, мы не можем уйти.

— Почему?

Макс повернул голову, разглядывая светильник, как будто ответ был спрятан там.

— Мы не можем уйти, потому что ты в тапочках и пижаме.

Только после его слов я взглянула на своё отражение в зеркале. На ногах — розовые мохнатые зайцы, на мне — розовая пижама в красных сердечках. Совсем не амуниция для ночного расследования.

— Я буду ждать тебя у чердака, зайка.

Макс уже поднимался по лестнице, а я стояла у зеркала, пытаясь понять, как это произошло. Я просто собиралась спать, когда пришла Света. А потом всё завертелось: её истерика, внедорожник под окном... Кажется, сегодня с меня окончательно слетела корона.

Обратите внимание: Мы живём, будто играем в игры. Берём курс на понижение ставок.

Я заглянула в комнату. Света, свернувшись калачиком, спала в кресле. Мягкий свет от светильника освещал лишь половину комнаты — мне повезло, что не пришлось пробираться к шкафу в полной темноте. Почему-то я накрыла Свету пледом. Не знаю, зачем я это сделала. Я злилась на неё, как никогда в жизни, но по старой памяти всё ещё любила это белобрысое чудо. Прихватив джинсы и футболку, я на цыпочках направилась к выходу. Одеваясь в коридоре, я думала о Максе. Почему он мне помогает? Мне показалось, что он уже знает всё, что я могу ему сказать. Наверное, это просто показалось. Я становлюсь слишком подозрительной — защитная реакция подсознания. Я привыкла рассчитывать только на свои силы, но в этом деле мне одной не справиться. Накинув куртку, я поняла, что провозилась почти десять минут. Мой «поддельник», наверное, уже заждался.

Макс стоял у открытой чердачной двери.

— Пойдёшь первой?

— Мне нравится, когда ты шутишь.

— А я думал, ты смелая.

— Макс, я смелая, но фонарь-то у тебя.

Я слегка толкнула друга и вошла следом за ним. Под ногами шуршал песок, в воздухе витали запахи сырости, дворовых кошек и ещё чего-то мерзкого. Я догадывалась о происхождении этого «аромата», но боялась себе в этом признаться. Вскоре я наступила на его источник. Крыса истошно запищала и оскалила острые зубы. Оставив позади Макса, я побежала, спотыкаясь о трубы. Из темноты за мной следили два сверкающих глаза, но меня уже ничего не могло остановить. Паутина прилипла к голове, и паук, перебирая липкими лапками, побежал по моему лицу. Я замотала головой, пытаясь стряхнуть с себя это чудовище. Наконец, впереди показалась узкая щель, сквозь которую пробивалась полоска света. Макс догнал меня, выключил фонарь и толкнул незапертую дверь.

Мы вышли на площадку, освещённую тусклой лампочкой в забрызганном известкой плафоне. На решётке висел навесной замок.

— Макс, всё напрасно. Придётся идти назад.

Я готова была разрыдаться. Присев на корточки и уставившись на затоптанный пол, я думала о липкой паутине, запищавшей под моей кроссовкой крысе и чудовищной тени, оказавшейся всего лишь вышедшим на охоту одноухим котом. Я, казалось, полжизни оставила на этом чердаке, и всё зря. Придётся возвращаться тем же путём и искать другой выход. Я чувствовала себя персонажем, застрявшим в лабиринте дурацкой компьютерной игры. Что я вообще здесь делаю? Зачем втянула в это единственного друга? Эта тёмная история засасывала, как трясина. Обратного пути уже не было.

— Ну, вот и всё. Мой личный рекорд — две минуты.

Макс, сияя, как медный пятак, держал в руках снятый замок.

— Макс, да ты взломщик! Что ещё я о тебе не знаю? Грабишь по ночам банкоматы?

— Деньги — зло. Я чиню розетки бабушкам-соседкам, плату беру пирожками с капустой.

— Дёшево берёшь. Надо с мясом.

— Я же вегетарианец.

— Макс, а кто тогда уплетал колбасу?

— В колбасе мяса нет.

Макс остановился, держась за перила.

— Кстати, о колбасе... Нам надо было взять с собой бутерброды.

— И кофе в термосе, Макс. Мы не на пикник собрались.

— Я о том же. Неизвестно, когда нам удастся перекусить в следующий раз, а мой мозг требует подзарядки.

Макс бывает невыносим, но сейчас его болтовня отвлекала меня от тяжёлых мыслей.

— Лис... — Макс встряхнул меня, как котёнка, и поспешно отошёл к лестнице. Мы стояли у двери его квартиры. — Лис, я тебе нужен. Пообещай, что убьёшь меня потом.

Моё предчувствие меня не обмануло. Чего ещё можно было ждать, когда двое дилетантов решили поиграть в детективов?

— Лис, я ключи забыл. Я вернусь через пять минут. Ты только никуда не уходи.

Макс исчез. Я слышала его лёгкие шаги. Прошло полминуты, и дверь на чердак скрипнула. Я осталась наедине с гулким подъездным эхом, разносившим по углам звуки из запертых квартир. Люди смотрели телевизор, гремели посудой, а я сидела под дверью и не знала, что ждёт меня завтра.

Дверь напротив бесшумно отворилась. Прасковья Ивановна в белой ночной рубашке до пола и чепце с кружевами, словно привидение, стояла в дверном проёме. Она одарила меня надменным взглядом.

— Во времена моей молодости молодые барышни под дверью не сидели.

Она явно собиралась продолжить морально уничтожать меня, но, услышав шаги на лестнице, бесшумно прикрыла дверь. Макс остановился в двух метрах от меня. Он выглядел не таким беззаботным, как десять минут назад.

— Макс, что-то случилось? Ты разбудил Свету?

— Света спит сном праведника.

Макс, звеня связкой ключей, пытался открыть замок. Механизм застрял на втором обороте.

— Макс?

— Всё в порядке, — привычно улыбнулся Макс. — Крыса на чердаке под ноги бросилась, напугала.

Замок наконец щёлкнул, и тяжёлая дверь плавно открылась.

Больше интересных статей здесь: Психология.

Источник статьи: Продолжение.