Описание:
Что стоит одна человеческая ошибка? Какова цена неверного решения или неосторожного слова? Почему люди так часто совершают глупости, последствия которых приходится расхлебывать годами? И самое главное — как жить дальше, если в груди навсегда поселились осколки прошлого, которые больно ранят при каждом неловком движении души?
Никому не снится то, что его не касается.
Герман Гессе
Это AU (альтернативная вселенная) по сериалу «Однажды в сказке», однако для понимания сюжета знание оригинала не требуется — история полностью самостоятельна.
Товар
– Как вы могли допустить подобное?! – Ее голос дрожал от сдержанной ярости, а папка с распечатками графиков с грохотом приземлилась на стол.
Регину охватила настоящая буря. Всего за неделю ее отсутствия совет директоров провернул дополнительную эмиссию акций! Пять дней — срок нереальный для такой операции, а значит, все было спланировано заранее, за ее спиной. Теперь оставалось только ждать, когда ей объявят о сокращении ее доли в капитале и урежут полномочия… Секретарь, принесший роковые бумаги, молча потупил взгляд.
– Кто санкционировал выпуск? – ледяным тоном спросила Регина.
– Подписи стоят внизу, миссис Миллс, – безропотно, указывая на очевидное, ответил Сидни Гласс.
– Какой объем?
– Около двадцати процентов от общего количества теперь, – он понял ее вопрос без лишних объяснений.
– Именные?
– Нет, миссис Миллс, на предъявителя, – так же спокойно отчитался чернокожий мужчина.
– И кто их купил, уже известно? – женщина в изнеможении опустилась в кресло.
– Нет, информация осталась скрытой. Но я сомневаюсь, что их могли раскупить так быстро.
Легким движением руки Регина отпустила подчиненного и, закрыв ладонями глаза, обессиленно облокотилась о стол. Нужно было срочно найти деньги и выкупить эти акции самой, пока еще была возможность. Она не могла позволить себе потерять компанию, даже если все эти напыщенные идиоты объединились против нее. От бессилия хотелось плакать.
Все это происходило на фоне ее собственного недомогания. После неудачного падения с лошади и легкого сотрясения ей пришлось провести не только выходные, но и несколько рабочих дней в постели. И вот такой «сюрприз». Смутно вспоминался тот вечер, когда она потеряла сознание прямо на руках у Локсли. И кому она попала! У него был идеальный шанс насладиться ее слабостью. Врач, осмотревший ее, не нашел серьезных повреждений, кроме царапины на затылке и последствий падения на скорости. О том, чтобы вести машину самой, не могло быть и речи, и Робин, как истинный джентльмен, отвез ее и Маргарет домой. Поверить, что это благородство — не просто маска, Регина себе не позволяла.
Падчерица молчала на заднем сиденье, перебирая в голове события дня. А Регина нервничала рядом с Робином, украдкой бросая на него быстрые взгляды. Внешне спокойная, внутри она была разбита: желудок сжимался спазмами, мышцы напряжены до дрожи, а пальцы так и чесались что-нибудь порвать. В такой близости, в этой ловушке автомобиля, она боялась сорваться. Ее взгляд цеплялся за его руки на руле, а разум услужливо подкидывал воспоминания о его прикосновениях, о том, как он нес ее к машине. Воображение рисовало новые картины, от которых кружилась голова сильнее. Она видела, как он внимательно всматривается в дорогу, как бросает на нее короткие, обеспокоенные взгляды и иногда улыбается. От этой открытой, почти детской улыбки с ямочками на щеках у нее сводило скулы. Она боялась заговорить, внутренне сжимаясь от непонятной реакции на этого мужчину, чувствуя, как беспомощность и раздражение нарастают от одного его присутствия.
Кажется, монотонный гул дороги в конце концов убаюкал ее. Она все еще чувствовала Робина рядом, но как-то иначе. Он был близко, молчал, ненавязчиво придерживал ее за талию. Мужчина поправил ее волосы и погладил обнаженное плечо. Регина вздрогнула и резко вдохнула. Она попыталась поднять голову, чтобы посмотреть на него, но тьма застилала глаза. Она пыталась вынырнуть из этого смоляного водоворота, но не могла.
Широкая ладонь легла на ее колено, а затем медленно двинулась выше по бедру. От прикосновения по телу разлилось тепло, и Регина наконец смогла преодолеть слабость и открыть глаза.
– Как ты себя чувствуешь? – Она заморгала, мир нехотя возвращал четкость.
– Я… – голос был хриплым, – я в порядке. – Ее карие глаза остановились на его руке, все еще лежавшей на ее ноге. Робин посмотрел туда же и убрал ладонь только тогда, когда Миллс нервно сглотнула. – Спасибо, – осталось неясным, благодарит она за то, что он привез их, или за то, что убрал руку. В последний момент Регина заметила какое-то пятно на его запястье и, сама того не ожидая, нервно ухватилась за него.
– Регина? – Его имя, произнесенное шепотом, не подействовало. В глазах снова поплыло, она силилась разглядеть что-то в слабом свете салона. Ее попытку не нарушило даже нежное прикосновение его свободной руки к щеке. Робин сохранял полное спокойствие, несмотря на ее странное поведение.
– У тебя этого не было… раньше, – линии на его коже наконец сложились в четкий рисунок — аккуратного льва, стоящего на задних лапах на фоне темного щита.
– Не было, – подтвердил он. Ее цепкие пальцы разжались, выпуская льва на свободу, а Робин продолжал невесомо касаться ее щеки. Почему-то сейчас это не вызывало у нее желания отстраниться. Но он сам опомнился, оставив между ними только накаленный взглядами воздух.
Локсли уехал, лишь убедившись, что в доме есть горничная, что с Маргарет все в порядке, а Регина не посмеет нарушить постельный режим. Как бы Миллс ни противилась, ей пришлось признать: его беспокойство в тот момент было искренним.
Регина застонала от неудобной позы. Мышцы затекли. Оказалось, она отключилась, склонив голову на стол. Это напугало. Голова уже не кружилась, как в первые дни, но такие выпадения из реальности не были нормой. Может, она просто задремала от усталости? Тем более, ей снова привиделось что-то знакомое… Мужские руки на ее талии, плавные движения, запах свежести. Регина резким движением стряхнула с себя паутину истомы. Пришло время разобраться с теми, кто решил поиграть в ее королевстве.
***
Робин оторвался от документов и взглянул в окно — давно стемнело. Снятая квартира, служившая и офисом, и жильем, погрузилась во мрак. Пора было принимать душ и ложиться спать.
Он уже дошел до двери, но, вспомнив что-то, вернулся и снова внимательно посмотрел на верхний лист. Набрал номер на телефоне.
– Да… Джон, я знаю, что поздно… Что? Нет, насколько поздно не знаю… Третий час ночи? Прости, заработался. Но у меня просьба: сделай мне еще одну такую же бумажку, как сегодня, только на все сто процентов. Нет, я не пил. Нет, в здравом уме. Послушай, мне просто нужны два варианта… Договорились, спасибо. Спокойной ночи.
Закончив звонок, он с удивлением проверил время: действительно, начало третьего. Но дела не ждали, особенно когда он был в Хьюстоне, а не в своем нью-йоркском офисе. Через минуту он снова приложил телефон к уху.
– Прости, – он усмехнулся, – пока ты не уснул — мне еще нужно приглашение… Да, нужно вливаться в общество… Организуешь? Отлично, тогда с меня должок. Спасибо. Сладких снов.
Бросив телефон на стол, мужчина наконец покинул комнату. В такой квартире были свои плюсы: все под рукой. Но были и минусы: здесь слишком легко было забыть о времени, работая до изнеможения.
Холодный душ освежил голову и взбодрил тело. Что он делал? Сомнения в правильности своего плана не покидали его, но отступать было не в его правилах. Как лучник попадает в яблочко, так Робин Локсли всегда добивался желаемой компании. Под его контролем были сети салонов, нефтегазовые компании, металлургические заводы. Но с «КингМедикал» возникли непредвиденные сложности. Не потому, что руководитель не хотел продавать — с этим всегда можно было договориться. Проблема была в том, кто этим руководителем оказался.
Регина. Регина Миллс. Это имя долго отдавало горечью. Он пытался забыть, вычеркнуть. Но стоило ему показаться, что это удалось, как какая-то мелочь заставляла вспомнить с новой силой. Черт! Вода шумела, но он заметил ее только тогда, когда неловко повернул кран и чуть не ошпарился. Он вышел из душа, обмотав полотенце вокруг бедер.
А Регина постоянно ускользала. Как лань от охотника, она заводила его все глубже в лес, надеясь, что он заблудится или бросит погоню. Но след вел его сам. Однажды, почти накануне своей свадьбы, спустя четыре года после ее исчезновения из Нью-Йорка, он узнал, куда она уехала. Тогда это знание перевернуло все. Оказалось, она вышла замуж через два месяца после отъезда, и брак был недолгим: муж наслаждался молодой женой всего пару лет, прежде чем умереть… А она, в свои двадцать три, получила крупное наследство… Тогда он просто постарался вычеркнуть это из памяти. Теперь детали настигли его вновь. А отступать он не привык.
Спальню заливал лунный свет. Этого хватало, чтобы найти кровать. Робин закрыл глаза, пытаясь уснуть — на сон оставалось часа четыре. А потом начнется новый день, полный мучительных вопросов. Королева его сердца? Бывшая или нынешняя? Он помнил ее слишком хорошо. И хуже, чем думал.
В толпе ее было сложно найти: слишком много людей. Он оглядывался, присматривался. А потом она вынырнула, как русалка из воды, и он увидел ее. На возвышении. Слегка взволнованная. Притягательная. Соблазнительная. Она не видела его, не догадывалась. Теперь она была близко, пьянила ароматом. Завораживала голосом, как сирена. Гибкая черная пантера в его руках. Ее приоткрытые губы молили о поцелуе, и он нежно коснулся их. Вся она подчинялась ему.
Будильник прозвенел ровно в семь, вырывая Локсли из сладкого дурмана. Он еще не полностью пришел в себя, но уже почувствовал действие сна на свое тело. Без женщины в постели становилось тяжело.
***
На улице начинался мелкий дождь, а в помещении, куда перенесли благотворительный вечер из-за непогоды, было душно. Но приходилось терпеть. Миллс представляла здесь «КингМедикал». Поскольку компания регулярно жертвовала лекарства Техасской детской больнице, ее присутствие было обязательным.
Мероприятие, устроенное в честь спонсоров, было призвано в неформальной обстановке вытащить из них еще денег. Каждый год программа включала какие-то абсурдные условия, которые гости с завидным упрямством выполняли. Однажды дам почти вынудили расстаться с бриллиантами.
Регина пришла в сопровождении Грэма, опираясь на его руку и предвкушая, как можно будет закончить вечер. Он, как всегда на людях, держался галантно: пропускал вперед, подавал шампанское, болтал на отвлеченные темы.
Сопровождать ее было почти обязанностью, но сегодня Регина поражала. На ней было короткое обтягивающее платье без бретелек, полностью открывающее плечи. Яркие губы, ненавязчивые украшения на груди, высокий каблук. От этих мыслей и вида соблазнительного тела Грэму хотелось забыть о приличиях, поэтому он не мог оторвать от нее глаз.
Они медленно продвигались вглубь зала, украшенного цветами и свечами. Гости заполняли пространство, официанты сновали между ними. В углах виднелись занавешенные шифоном ниши, наводящие на определенные мысли. Проходя мимо одной из них, Регину остановила за руку молодая девушка с искоркой в зеленых глазах.
– Погадаем? – невинно спросила она.
– Простите, что? – Регина недоуменно подняла брови.
– Я гадаю, – девушка указала на ближайший шатер из зеленого шифона. – Карты, кофе, чаинки, стеклянный шар… – Регина начала улыбаться, – но без него, наедине.
– Тогда я за шампанским, – Грэм, улыбнувшись, наклонился и чмокнул Регину в губы, обещая этим нечто большее, а затем позволил незнакомке увести спутницу.
В полумраке шатра, среди подушек и занавесей, девушка деловито уселась.
– Сегодня я — Медиорик. С латыни — фея.
– Из фей я помню только Тинкербелл… Тогда я — Королева, – усмехнулась Регина.
– Какой способ предсказания предпочитаете, Ваше Величество? – Регина не была уверена, что хочет заглядывать в будущее. Гадание всегда пугало ее больше, чем манило. Помедлив, она сделала выбор: – На картах.
После сеанса в голове все перепуталось… Регина словно окунулась в дурман, едва успевая следить за тонкими пальцами, тасующими колоду. Карты складывались в замысловатые фигуры. Голос гадалки стал таинственным, волнующим. Суть раскладов Королева запомнила плохо: что-то о множестве мужчин вокруг, бубновая семерка — быть осторожной с ценными бумагами, красный король рядом с червовой десяткой — светлоглазый мужчина, который сделает подарок… Потом был пиковый король и шепот… Информация ускользала, путалась. В одном она была уверена: мужчина — это Грэхем, больше никого сейчас и не нужно.
Найдя любовника в толпе, она получила бокал шампанского и руку на талии.
– И что сказала ведунья? – мужчина заинтересованно склонился к ней.
– Что всегда говорят гадалки? – Миллс захихикала.
– Предсказала большую любовь? – он шептал ей в шею.
– Предсказала много хорошего секса, – ее ладонь погладила щетину на его щеке.
– Прошу прощения, миссис Миллс, – официальный тон вернул ее к реальности. – Не согласитесь ли вы поучаствовать в благотворительном танце?
– Я… – она растерянно взглянула на Грэма.
– Иди, я куплю все, что потребуется, чтобы обеспечить нам больше времени вместе, – он подтолкнул ее шлепком по ягодицам, и женщина подчинилась.
Ей пришлось выйти на сцену и выслушать условия. Нужно было станцевать один танец с мужчиной, который заплатит за это самую крупную сумму. На сцене собрались около двадцати женщин. Им завязали глаза черными платками, чтобы они не знали своего партнера. Начались торги. Регину представили нескромно…
С завязанными глазами, на всеобщем обозрении, она на мгновение почувствовала себя вещью. Легкая головная боль пронзила виски. А спор разгорелся нешуточный.
– Итак, пятьсот долларов за танец с Региной Миллс, кто даст больше?
– Тысяча!
– Две тысячи! – предложения сыпались из зала.
– Пять! – слушая ставки, Регина начала дрожать. Она ощущала на себе тысячи оценивающих, алчных взглядов.
– Пять тысяч, кто больше?
– Десять тысяч долларов! – кто-то боролся за танец с ней.
Регине стало любопытно, кто это может быть.
– Двадцать!
– Двадцать пять! – в этой ставке она узнала Грэхема.
– Двадцать пять — раз…
– Пятьдесят! – чтобы не чувствовать себя товаром, Миллс шептала про себя: «За танец, за танец», — но это не помогало.
– Пятьдесят тысяч раз…
– Сто тысяч за танец! – зал замер.
– Сто тысяч раз, сто тысяч два, сто тысяч три! Продано!
Невозможность видеть обостряла остальные чувства. Ассистент вложил ее ладонь в руку победителя. Его кожа была теплой, немного загрубевшей. От него исходил знакомый запах свежести.
Слепота пугала. Незнакомец осторожно вел ее к танцполу, молча помогая не споткнуться. Наконец он остановился и обнял за талию, держась на почтительном расстоянии.
Певец на сцене пел о несчастной любви, а Регина остро чувствовала каждое прикосновение. Руки легли на широкие плечи — это был не Грэхем.
– Вы не назовете мне свое имя? – спросила она.
Над ухом прозвучало отрицание. Она сильнее ощутила его дыхание.
– Я узнаю его, когда танец закончится? – что-то вроде согласия. – И узнаю, почему вы молчите? – его ладони властно притянули ее ближе, погладили по спине.
Регина не сопротивлялась. В его прикосновениях было что-то нежное и бережное. Он поправил ее волосы, коснулся плеча. Она вздрогнула. Впервые за вечер она ощутила себя почти голой. Что-то надежное было в этом мужчине, хотелось положить голову ему на грудь и довериться.
Чтобы узнать о нем больше, она скользнула пальцами к его лицу, но была мягко остановлена, успев почувствовать легкую щетину. Мужчина поцеловал ее пальцы и, обняв, повел в сторону.
– Куда мы идем? Музыка еще не кончилась, – запротестовала она, но протест был проигнорирован.
Она потянулась к повязке, но ее руку снова остановили. Затем ее резко развернули, и она почувствовала за спиной стену. Мужчина наступал на нее, обхватывая талию. Она почувствовала себя хрупкой. Его шероховатые пальцы очертили скулы, подбородок, спустились на шею. Ей хотелось исследовать его в ответ. Освободив руки, она потянулась к его лицу и тут же всем телом ощутила его желание. Страха не было, была жажда прикоснуться, узнать…
Запах свежести исходил от него. Она не отвернулась, когда его дыхание оказалось рядом, лишь обхватила его лицо руками и вдохнула. Вдохнула его губы, его поцелуй — и поняла, что пропала.
Он завладел ее ртом, ее волей. Она отвечала с той же страстью, опутывая его руками. Сама притянула его за шею к себе. Она уже догадывалась, кто он, но не могла оторваться, признаться себе в этом. Слишком сильно она его хотела.
Его горячая ладонь забралась под подол платья и сжала ягодицу. Регина только сильнее прижалась к нему, почувствовав влагу между ног и болезненное сжатие внутри.
Ее губы молили о продолжении, и он продолжил — сначала нежно, потом с неистовством хищника. Она забросила ногу ему на бедро. Он удержал ее, лаская кожу, а губами спускался ниже, к горлу, к ложбинке между грудей.
– Регина… – тихий шепот разрушил барьер незнания.
– Нет! – она уперлась руками в его грудь.
От неожиданности он ослабил хватку, а она одной рукой сорвала повязку. Да, это был он. Только он.
Он внимательно следил за ее реакцией. Она все еще была в его власти, платье задрано.
– Пусти меня! – ее голос звучал хрипло от желания.
– С завязанными глазами ты не протестовала, – он хищно улыбался.
– Я не знала, кто ты!
– Но это не помешало тебе захотеть продолжения, – его пальцы скользнули под трусики. – Ты мокрая.
– Так может, я готова лечь в постель со всеми, кроме тебя? – слова обожгли его, и он разжал руки.
– А может, ты пытаешься заменить меня этими «всеми»?
– Скорее, ты пытаешься использовать меня как путь к моей компании!
– Это ты используешь мужчин для своих целей, разве нет?
– Нет! Не смей…
– А как же удачное замужество через два месяца после побега от меня? Он был богаче, круче, лучше в постели? Ты его любила, Регина?
– Ты понятия не имеешь о моем замужестве!
– Почему же? Мне кое-что известно…
Пощечина разрезала воздух прежде, чем она успела подумать. И сразу же его рука обхватила ее и прижала так, что ребра затрещали. Второй рукой он сжал ее грудь.
– Такое обращение тебе больше нравилось? – с животной ненасытностью он напал на ее губы, не позволяя вдохнуть. – Так?
Она затравленно смотрела в его пылающие глаза. Очнулась, только когда он выпустил ее. Тогда она смогла вдохнуть. Нужно было уходить. Она бросила на него последний яростный взгляд и развернулась.
Она неслась по коридорам, натыкаясь на людей. Ей казалось, что по всему телу остались отметины от его рук. Найдя выход, она застыла на пороге.
Небо громыхнуло. Молнии рассекали тьму, ливень заглушал музыку. Словно само здание не хотело ее отпускать. Чтобы она сдалась, поддалась тем рукам, что лишали дыхания… Она отогнала слабость и вызвала машину.
***
Дом встретил ее молчанием и тьмой. Эти стены не давали уюта, они напоминали склеп.
Сбросив туфли, она босиком прошла в библиотеку. Строгий порядок книг на полках действовал умиротворяюще. Подумать только, так захотеть его… Так поддаться порыву… Ей стало страшно. Страшно не устоять. Нельзя. После всего, что он сделал, нельзя даже думать об этом.
Спать не хотелось. Душа была взбудоражена, старые раны болели. Казалось, они зажили, но стоило появиться чему-то из прошлого, и боль возвращалась с новой силой.
Этот вечер стал для нее вечером краха. Регина стояла у окна, наблюдая за дождем. Ровные струи воды завораживали. Лепестки роз лежали у лужи, как обреченные кораблики. Монотонный звук капель успокаивал нервы. Или она себе это придумала? Но нет, ей точно снился этот танец. Каждая встреча с Робином казалась уже виденной. Или она сходит с ума?
Дождь не прекращался. В тот вечер тоже был дождь. Только осенний, унылый. Таким же мертвым казался тогда Леопольд в постели.
Ужас того вечера до сих пор жил в ней. Мертвое, остывающее тело. Открытые стеклянные глаза. Его последние слова:
– Ты… Ре…на... Мэри...
– Нет, – ее голос был безжалостен.
– ...то…
– Ты знаешь!.. – ее крик заглушил гром.
– По… – сил на последнюю просьбу не хватило. Молния выхватила из темноты его лицо.
Она помнила его дрожащие руки, поставившие подпись на бумаге за час до смерти. Помнила, какая сила была в них когда-то. Помнила, как он пытался встать, но тело не слушалось. Она успокаивала себя тогда: должно стать легче. Но не стало. Вода, упавшая на землю, не поднимается обратно. А она, глупая, думала, что сможет вернуть утраченное. Вода с новой силой обрушилась с неба, пытаясь смыть скверну.
Фото Soulful Stock
#связанные #однажды в сказке #мистика #сны сбываются #почитать #фанфик #сериал #страсть в отношениях #творчество #реджина миллс
Больше интересных статей здесь: Психология.
Источник статьи: Связанные. Часть 4 "Товар".
