Разумеется, это не значит, что к делу разоблачения гитлеризма не были подключены советские писатели. Очень даже были! И советские поэты тоже. И советские пропагандисты. И советские лекторы. И советские журналисты. И советские историки. И советские кинематографисты.
Фильм о хорошем эксплуататоре трудового крестьянства князе Александре Невском несет откровенно антигерманскую нагрузку: спокон веков мы с немцем воевали и били его!.. Фильм режиссера Рапопорта «Профессор Мамлок» обличает нацизм… Фильм «Если завтра война» показывает, как лихо наши громят немцев. По книге Фейхтвангера «Семья Оппенгейм» в СССР снимается одноименный антифашистский фильм. Фейхтвангер по личному указанию Сталина получает солидный гонорар и радуется своему антифашизму, который неплохо оплачивается.
Разумеется, не отставали и мастера рифмованной строки. Муза, одновременно посетившая тогда всех советских поэтов, по какому-то странному совпадению была настроена антифашистски и антинемецки. Поэтому в стихах то и дело мелькали лица немецкой национальности, которые получали изрядных люлей от Красной Армии.
«Пусть приходят фашистские гости, – самозабвенно рифмовал Лебедев-Кумач. – Пусть идут, коли жизнь не мила!»
Но одного стихотворения на антифашистскую тему от одного поэта мало! Работать нужно больше, товарищи, отрабатывать сталинскую краюху. Поэтому тот же Лебедев-Кумач строчит еще:
И когда ударит гром,
Вместе бой дадут фашистам
Пулеметчик с машинистом
В бронепоезде одном!
И другие поэты не отставали от товарища Лебедева-Кумача, обличая гитлеризм. Старались люди – на всю пайку…
Если человеку с младых ногтей, то есть с того возраста, когда он уже начинает что-то понимать, кроме игрушек, – лет эдак с двенадцати, например, – начать промывать мозги некоей идеей, то годам к восемнадцати из него вырастет настоящий фанатик. За несколько лет в СССР выросло целое поколение молодежи, воспитанное яро-антифашистски.
Народ в СССР был убежден: фашизм не пройдет! Люди знали: вся прогрессивная мировая общественность борется с гидрой фашизма! Советские граждане записывались добровольцами, чтобы воевать с фашизмом в Испании. В 1938 году во время чехословацкого кризиса многие советские граждане были уверены, что вот-вот им придется защищать братьев-славян от фашизма с оружием в руках, и были к этому готовы.
Все эти настроения культивировались Сталиным и царили в стране до 23 августа 1939 года, когда Молотов и Риббентроп поставили свои подписи под договором о дружбе между СССР и Германией. С нуля часов 24-го августа Гитлер перестал быть кровавым исчадием ада, а немцы – исконным врагом России. С нуля часов Гитлер стал лучшим другом советского народа. Утром советский народ узнал об этом из передовой статьи газеты «Правда».
Главная газета страны объяснила, что традиционная «дружба народов СССР и Германии, загнанная в тупик стараниями врагов, отныне должна получить необходимые условия для своего развития и расцвета». Фильм «Александр Невский», в котором русский народ негуманно громил своих традиционных друзей – псов-рыцарей, был снят с проката. Потому что товарищ Молотов на заседании Верховного Совета СССР велел свернуть всю антифашистскую и антигерманскую пропаганду и даже предостерег особо непонятливых «близоруких людей» от «упрощенной антифашистской агитации», которой те увлекались до 24-го числа.
Советский народ – очень понятливый. Советский народ свою понятливость не раз демонстрировал и неоднократно декларировал ее устами лучших своих представителей. Вот, например, выступая на XVIII съезде ВКП(б) Герой Советского Союза Сергей Денисов успокаивает партию: «Мы, летчики, хорошо поняли исторический доклад т. Сталина на съезде партии и его слова…» И далее рассказывает о том, как именно советские летчики поняли т. Сталина. Поняли верно, и теперь сталинские соколы вполне готовы «на крыльях Советов» нести «свободу и счастье рабочим» из Европы: «Мы сделаем все, чтобы полностью стереть с лица земли зарвавшихся империалистов…» (Это тот самый комбриг Денисов, под командованием которого советские самолеты через год обрушат на мирно спящих трудящихся Хельсинки и Выборга сотни тонн советских бомб, несущих свободу и счастье.)
Понятливому советскому народу порой одного намека достаточно, одного движения бровями, чтобы догадаться, кто теперь враг, а кто друг. Дело привычное. Сегодня человек – верный ленинец и со Сталиным взасос целуется, а завтра его посадили в президиуме не рядом со Сталиным, а на краю стола. Значит, спета песенка верного ленинца. Через пару-тройку дней зачистят его. И станет верный ленинец врагом народа, воющим разбитым ртом в подвалах Лубянки.
Но иногда даже бездонной понятливости советского народа не хватало, чтобы быстро сориентироваться. Именно так было 24 августа 1939 года.
Потому что еще 23 числа Гитлер осуществлял еврейские погромы, убивал детей, женщин и стариков, проводил человеконенавистническую политику, варварски жег на площадях книги прогрессивных писателей, был мрачным реакционером, душителем свободы, покушался на мирный труд, мечтал завоевать Европу и двинуть на Восток. При нем сажали и расстреливали коммунистов. Он имел низкий интеллект и узкий лоб. А у похожих на обезьян гитлеровских прихвостней (если судить по карикатурам) руки были по локоть в крови немецкого народа. С каковым народом мы, кстати, исконные враги.
24 числа все это стало совершенно неважно. Потому что «различия в идеологии не должны быть препятствием для дружбы и установления добрососедских отношений», объясняли газеты.
Это был шок.
Причем, если люди постарше привыкли и не к таким вывертам сталинской пропаганды, то вся молодежь, мечтавшая взять в руки винтовку и пойти воевать с фашизмом за светлое будущее человечества, на своем веку информационных катастроф подобного масштаба еще никогда не переживала. Не успели.
Ни в одной демократической стране ни один политик такого провернуть, конечно, не смог бы: общественное мнение не поймет! Но Сталину на свой народ было плевать с кремлевской башни. Сталин в стране жил один. И решал все один, без оглядки на кого бы то ни было. А народ…
С народом нужно поработать. Социальная психология ригидна, инертна, враз такую махину на 180 градусов не развернешь. Народу нужно помочь! Поэтому газеты начинают массово публиковать «народные мнения» – письма трудящихся, в которых те изливают свою любовь к Германии и ее великому вождю. Из кинотеатров, помимо «Александра Невского» куда-то исчезают антифашистские ленты «Профессор Мамлок» и «Семья Оппенгейм», а из репертуаров театров срочно снимают спектакль «Путь к победе» о немецкой интервенции времен Гражданской войны. Изымаются, перестают публиковаться и исполняться антифашистские и антинемецкие стихи и песни. А писателям и поэтам срочно поступают новые заказы, о которых чуть ниже.
На страницах прессы тоже все хорошо – советское общество бодро и с песнями приветствует своего старинного кореша Гитлера, дружбу с коим не может омрачить ничто, и как бы ни старались враги народа разлучить нас, мы им не поддадимся, а будем крепить дружбу с фашизмом!.. Так пишут газеты.
Но в Советском Союзе – поголовная грамотность. Поэтому в Советском Союзе умеют писать не только газеты. В Советском Союзе каждый может взять и написать что-нибудь на своего соседа. И в НКВД начинают в массовом порядке стекаться доносы о неблагонадежных гражданах, которые позволяют себе усомниться в мудрой политике партии и необходимости крепить советско-фашистскую дружбу. Пригрела же Родина таких вот, понимаешь, мразей на своих дебелых грудях!..
А уж НКВД проявляет активность по локализации антисоветчины и параллельно составляет для партии и правительства сводки – о чем говорят в народе. Историк Владимир Невежин приводит примеры подобного рода документов.
Вот ленинградский инженер-химик в частной беседе заявляет (цит. по рапортам УНКВД Ленинградской области): «Как же теперь наши историки будут чувствовать себя, ведь они кричали о псах-рыцарях, о ледовом побоище… а теперь придется кричать о столетиях дружбы. Если бы года два назад об этом заговорили, то в лучшем случае посадили бы, а то и вовсе расстреляли».
Вот на обувной фабрике «Скороход» директор, явно не понимающий текущего момента, допускает следующее высказывание: «Мы люди пожилые и привыкли при советской власти к очень многому. Мы научились ничему не удивляться. Но молодежь не только удивляется, но и возмущается. В демонстрации дружбы с погромщиками она видит просто измену со стороны руководства партии. Молодежь учили ненавидеть фашизм, и вдруг Сталин встал рядом с погромщиками».
Директора фабрики «Скороход» поддерживает мастер: «Советская власть часто убеждала народ вместе с нею бранить то, что вчера единодушно возносилось до небес и наоборот. Но то, что опубликовано 24 августа – это уже выходит за пределы доступного понимания».
Поворот, осуществленный Советским Союзом от антифашизма к фашизму столь резок, что даже на официальных политзанятиях некоторые неустойчивые элементы не стесняются разевать свое поганое хайло и задавать провокационные вопросы политагитаторам. Причем, поскольку цель германо-советского пакта для людей разбирающихся в политике шита белыми нитками (он нужен, чтоб дать возможность Гитлеру развязать мировую войну, напав для начала на Польшу), некоторые граждане ее прямо так и озвучивают!..
Вот младший командир стрелковой роты Калининского военного округа Семенов буквально устами младенца глаголет: «Советский Союз дал возможность начать вторую империалистическую войну. Если бы не заключили с Германией договора, она бы побоялась начинать войну с Польшей, а теперь Гитлер осуществляет свои планы».
Ну, какой же молодец этот Семенов! Как на волшебном блюдечке увидел, а точнее говоря, вычислил то, чего знать по своему статусу просто не мог! Куда нашим историкам до простого младшего командира Красной Армии…
Не все в стране советской были круглыми идиотами. Многие граждане, варившиеся в котле эпохи, разгадывали хитросплетения сталинской политики просто потому, что долго следили за ней на профессиональной основе. Органы НКВД зафиксировали слова заместителя начальника отдела управления РККА товарища Шулькина, который простодушно ляпнул, что к советско-германскому договору о дружбе наверняка прилагается еще какая-нибудь «секретная часть», а иначе незачем было и огород городить.
А начальник кафедры Военной академии товарищ Волков брякнул в тесном кругу, что наверняка в газетах договор опубликован не полностью и там есть пункты, согласно которым Россия и Германия разделили Польшу так, чтобы России отошла та часть, которая в начале века принадлежала Российской империи. А Германии, как верно догадался товарищ Волков, достанутся те территории, которые принадлежали ей до 1914 года.
О том же догадался и инструктор пропаганды 138-го кавполка старший политрук Караваев, который выразил уверенность, что Германия и СССР просто договорились между собой тайным образом о разделе Польши.
Красноармеец Харченко в кругу друзей тоже заявил, что «СССР и Германия при заключении договора, очевидно, договорились между собой о разделе Польши и теперь это практически осуществляют».
Еще дальше в своих рассуждениях пошел курсант Пермской авиашколы товарищ Ведерников. До него вдруг дошло, что, подписав мирный договор с Германией, СССР на самом деле готовится к «агрессивным действиям против стран Западной Европы».
Сколько их таких было!..
И куда они все потом делись?..
Конечно, не все были такие догадливые. Но абсолютно всех, в том числе и догадливых, неожиданное известие о советско-фашистской дружбе ошеломило. Простые люди были совершенно растеряны. Не менее растерянными оказались и рядовые пропагандисты, для которых в ночь с 23-го на 24 августа мир перевернулся. Утром проснулся, ничто не предвещало, потянулся за газетой. Оп-па! Бог у нас теперь дьявол, а дьявол – бог. Нет, сама-то новая диспозиция красному пропагандисту как раз понятна, читать он, слава богу, умеет. Непонятно другое – как это людям объяснить? Ведь никаких ЦУ для красных пропагандистов к газете «Правда» не прилагается. А по своей линии инструкции еще не получены. А люди уже сегодня спросят. Чего говорить-то? Во положение! Хуже губернаторского.
Рапорта НКВД отразили и эту растерянность профессионалов. Штатные пропагандисты Красной Армии возмущались: мол, теперь «агитацию и пропаганду против фашизма нельзя проводить, так как наше правительство не видит никаких разногласий с фашизмом».
Надлом был такой, что один из советских пропагандистов направил письмо товарищу Жданову, в котором в форме горькой иронии излагал свои недоумения по поводу этого политического конфуза. Письмо было, разумеется, анонимным, поскольку его автор хоть и желал изложить свое возмущение, но при этом очень не хотел получить пулю в сталинском подвале. В этом письме Жданов прочел напоминание о том, что в своей речи на XVIII съезде партии (то есть всего за пять месяцев до германо-советского пакта) товарищ Сталин, дай бог ему здоровья, говорил о германском экспансионизме. О том, что Германия – одна из самых агрессивных стран, поскольку хочет завоевать и постепенно завоевывает Европу. А теперь, писал анонимный пропагандист, у нас «видите ли, поджигатели войны в Европе – Англия и Франция!.. Как нам, работникам мест, отвечать (вернее, лгать) рабочим и колхозникам? Ответа не находим».
Ответ нужно было срочно найти, потому что недоумение в низах росло с каждым днем. Нужно было быстро придумать какую-то версию. Не скажешь же людям правду о том, что союз с Гитлером нужен миролюбивому СССР только для того, чтобы развязать мировую войну, на которой будут убиты миллионы трудящихся!..
И версия была придумана.
С высших партийных верхов спустилось спасительное указание: трактуйте этот пакт как Брестский мир № 2, то есть временную передышку, которая Советскому Союзу якобы необходима для того, чтобы получше подготовиться к будущему разгрому фашистов. Говорите быдлу, что этим пактом мы оттянули войну. Вот откуда пошла эта идиотская версия о неготовности СССР к войне с Гитлером! Эту версию придумал Сталин для дураков с целью оправдать свой мир с Гитлером. Дураками оказались советско-российские историки. Многие из них, заучив эту версию в школе и затвердив в вузе, до сих пор в нее истово верят. Что ж, у нас свобода вероисповедания…
А в СССР между тем вовсю шла тотальная информационная зачистка в целях реабилитации фашизма. В коммунистическом Советском Союзе были изъяты из продажи книги немецкого коммуниста, брошенного фашистами в концлагерь, – Тельмана. По решению Главлита уничтожена книга Вишнева «Как вооружаются фашистские поджигатели войны» – за то, что лидеры дружественной Германии в ней были показаны «как террористы и бандиты». Сдан в макулатуру песенный сборник Лебедева-Кумача – за «несколько абзацев антигерманского характера». Книга «Путь Гитлера к власти», выпущенная в 1933 году, запрещается. В этой книге цензор отчеркнул следующий крамольный абзац: «Теперь фашизм торжествует. Он справляет кровавые оргии по всей стране, истребляя коммунизм». Хрен с ним, с коммунизмом, главное фашизм не трогайте!..
На факультете экономической географии Ленинградского университета служащие цензурного ведомства нашли просто вопиющую антисоветчину! Там Германия рассматривалась как главный виновник в развязывании Первой мировой войны. Завкафедрой было строго указано «на безответственное отношение к составлению программ».
Карательная машина не отставала от информационной. По всей стране шли аресты людей, «недопонимающих» правильную линию партии. Поразительная в этом смысле история произошла с Николаем Ивановым – первым секретарем советского посольства в Париже. Он прибыл в Париж летом 1939 года, когда фашизм был врагом всего прогрессивного человечества. Но пока Иванов входил в курс дела, фашизм стал другом всего прогрессивного человечества.
45 инсценировку можно назвать «Наказание олигарха».
Советский посол о ту пору болел гриппом, и второй секретарь посольства, который работал в парижском посольстве не по линии Наркомата иностранных дел, а по линии «соседнего» ведомства, принял решение поздравить товарища Сталина с этой крупной победой на дипломатическом фронте – подписанием пакта Молотова—Риббентропа. Он отправил в Москву телеграмму за подписью посла, которую даже забыли зашифровать на радостях. На следующий день французская пресса это поздравление опубликовала. Разразился страшный скандал. Франция не без оснований считала договор между Сталиным и Гитлером ножом в свою спину и подножкой делу мира. И действительно, менее чем через год Франции не стало – с молчаливого одобрения Сталина Гитлер по весне ее съел.
А тогда советский посол был французами резко выставлен из страны, и исполняющим обязанности посла, как старший по дипломатическому званию, стал недавно прибывший Иванов. Он был убежденным коммунистом и потому снабжал советскими паспортами и укрывал на территории посольства людей, преследуемых гестапо. И это все ужасно не нравилось тому самому второму секретарю, который принял сближение с Германией за чистую монету, и потому постоянно слал на Иванова доносы, в которых писал, что Иванов неверно понимает политику партии на сближение с фашизмом и что коммунистов надо не спасать, как это делает Иванов, а сдавать в гестапо.
В результате в декабре 1940 года Иванова вызвали в Москву. Там его принял лично Молотов, пожал руку:
– Говорят, вы с немцами не можете сработаться? Ну, ничего-ничего, идите, отсыпайтесь! Завтра увидимся.
Ночью Иванова взяли.
Следствие шло ни шатко, ни валко, суд состоялся только в сентябре следующего 1941 года, когда немецкие войска уже подходили к Москве. В этот самый момент Особое совещание вынесло Иванову приговор.
Интересное: Что у начальника на уме ?.
Он получил пять лет по обвинению в… антигерманской пропаганде.Карательная машина Сталина работала четко. Да, сейчас немцы наши враги и с нами воюют, но вы, товарищ подсудимый, вели антигерманскую пропаганду не сейчас! А тогда, когда генеральная линия партии была совсем другой! Значит, вы в любом случае противоречили линии партии. А колебаться можно только вместе с линией партии. Для тех же, кто колеблется в противофазе, у нас наказание известное – тюрьма или пуля. Вам еще повезло, гражданин бывший посол, самый гуманный суд в мире учел все смягчающие. И отправился Иванов на исправление и перевоспитание в концентрационный лагерь.
А мы отправимся обратно, в переломный 1939 год… В декабре этого года Гитлер поздравил Сталина с юбилеем, тому 60 лет стукнуло. Гитлер пожелал своему другу крепкого здоровья и «счастливого будущего народам дружественного Советского Союза». Сталин в долгу не остался. Он выслал фюреру германской нации ответный реверанс, в коем говорилось: «Дружба народов Германии и Советского Союза, скрепленная кровью, имеет все основания быть длительной и прочной».
Какую кровь имеет в виду Сталин? Где это фашистские солдаты сражались плечом к плечу с советскими против общего врага? А в Польше! Как только пакт о дружбе заключили, так сразу дружно на Польшу и напали. Поэтому сталинский текст, по уму, должен был звучать так: «Дружба народов Германии и Советского Союза, скрепленная кровью Польши, имеет все основания быть длительной и прочной».
Любопытно, что вторжение Красной Армии в Польшу многие рабочие в СССР приняли с восторгом, поскольку ошибочно восприняли это вторжение как «идем бить немца»! И это была вполне понятная ошибка: немцы ведь вторглись в Польшу, и если Красная Армия вошла туда же, значит, она волей-неволей столкнется там с немецкой армией. И, значит, наподдаст фашистам!.. Увы! Оказалось, Красная Армия шла биться не с немцем, а вместе с немцами – против славян-поляков. В этой политике сам черт ногу сломит!..
Забавно, что некоторые – наиболее упертые – антирезунисты по сию пору полагают, что СССР не нападал на Польшу, а «просто ввел туда войска». Этим нехитрым эвфемизмом они стараются прикрыть открытую агрессию, бормоча что-то о вынужденном освобождении братьев-славян. Между тем, сам Сталин с антирезунистами в этом плане был совершенно не согласен. Во время переговоров с Турцией он высказался предельно четко: «Мы с Германией разделили Польшу».
В общем, общественную психологию, доселе ошибочно полагавшую фашизм чумой XX века, Сталин начал успешно ломать. Свои ошибки, товарищи, нужно исправлять, как бы дорого это вам не обходилось!.. Ну и что с того, что партия тоже раньше считала фашизм чумой?.. Теперь она считает по-другому. Партия никогда не ошибается, а задача народа – внимательно следить за флюгером.
По сравнению с этим разворотом, все остальное давалось уже легче… Раньше Советский Союз был миролюбивым государством, а теперь перестал быть таковым, став откровенно агрессивным. Раньше нам не нужно было ни пяди чужой земли, а теперь нужно, и побольше! Как людям такое объяснить? За что мы на Польшу напали?
Да нет проблем! За то, что «Польша – уродливое детище Версальского договора», (копирайт Молотова). А уродливым детям зачем жить? Их нужно уничтожать, как это делают в Германии… Хороший прием, кстати. Если вы хотите разгромить слабое соседнее государство, его нужно назвать нежизнеспособным. Или историческим новообразованием. Или неполноценным. Тогда его не так жалко. Это как урода придавить, чтоб не мучился.
Для переключения тумблера в мозгах сограждан из положения «мирн.» в положение «агрессивн.» Сталину много трудов не понадобилось. Каждый народ считает себя самым лучшим и справедливым. Это его всегда обижают, а он только обороняется. Это другие государства всегда несправедливо поступают с нашим, выдвигая оголтелые требования. А «мы» – всегда хорошие, потому что «мы» – это «мы». Народу важно чувствовать себя справедливым. Если народ будет знать, что он ведет справедливую войну, ему будет все равно, кто на кого напал. Допустим, Россия напала на Османскую империю, чтобы освободить братушек-болгар от османского ига. Кто скажет, что эта война была несправедливой? Кто вспомнит, что Россия в ней выступила агрессором?
Освободительная война – справедливая война. Значит, если мы нападем на Польшу, чтобы освободить польских трудящихся от непосильного панского ига, все будет просто замечательно. Именно в этом направлении и начала работать машина сталинской пропаганды.
Договорившись вместе с Гитлером растерзать независимое государство, Сталин не зря «сделал паузу и скушал „Твикс“». Не зря он промедлил с нападением на Польшу, ударив ей в спину не 1 сентября, как Гитлер, а 17-го. Теперь Гитлер в глазах всего мира – агрессор и зачинщик Второй мировой войны, а Сталин – просто погулять в Польшу вышел. Если бы они вместе ударили, это было бы зловеще и неприятно. А так двухнедельная временная пауза разнесла позор во времени и затушевала его.
Как только гитлеровские войска переступили границу Польши, Сталин дал отмашку своим борзописцам оправдать вторжение под соусом освобождения крестьян Западной Белоруссии и Западной Украины. То есть как бы и не на Польшу мы напали, а на какую-то мифическую Западную Белоруссию. Слышит советское ухо слово «Белоруссия», знает: Белоруссия – Советская республика. Значит, и Западная Белоруссия – почти наша территория, а если по какому-то недоразумению и не наша, то нет большой беды в том, чтобы воссоединить Белоруссию и освободить братушек.
В ночь на 8 сентября Сталин встретился в Кремле с генсеком Коминтерна Димитровым и объяснил Коминтерну свое видение польского вопроса. Польша, объяснил Сталин, это «фашистское государство». И оно должно быть уничтожено! Что плохого в том, риторически вопросил Сталин Димитрова, если «в результате разгрома Польши социалистическая система распространится на новые территории и население»?
Чуть позже газета «Правда» тиснула передовицу под названием «О внутренних причинах военного поражения Польши».
Эту статью правил лично Сталин. Статья вышла 14 сентября. Советские войска еще не напали на воюющую с немцами Польшу, а товарищ Сталин уже объясняет своему народу, что Польша – «недееспособное» государство, которое, ко всему прочему, угнетает наших трудящихся братьев, а они спят и видят, когда их освободят. Эта статья была установкой для всего пропагандистского аппарата – поэтов, писателей, рисовальщиков карикатур в журнале «Крокодил».
Журнал «Политучеба красноармейца» незадолго до нападения СССР на Польшу опубликовал разъясняющую статью о том, как нужно на современном этапе правильно понимать войны в марксистско-ленинском ключе. Советские граждане должны уяснить себе, что войны бывают двух видов: справедливые и несправедливые. Справедливые войны «являются продолжением политики прогрессивных, революционных классов». А несправедливые войны, указывает журнал пропагандиста, ведут реакционные классы. И с этой точки зрения совершенно неважно, на чьей территории идет война, кто на кого напал. Главное, что нужно усвоить: если в войне участвует СССР, эта война справедлива в любом случае. Потому что «Красная Армия будет вести войну за дело всего передового прогрессивного человечества, против извергов…»
И чтобы уж у красноармейцев и пропагандистов совсем не оставалось никаких сомнений, журнал окончательно разжевывает: ребята, мы ударим врага раньше, чем тот «успеет вытащить свой кровавый нож», ибо «самим ходом исторического развития рабочий класс вынужден будет взять на себя инициативу военных действий».
Опять непонятно?.. Тогда для самых тупых, мозг которых напрочь отказывается работать, журнал ставит смысловую точку: «Верная заветам Ленина и указаниям Сталина, Красная Армия перейдет границы агрессора (sic! – А. Н.), раздавит врага мощью своего оружия и вооруженной рукой поможет трудящимся стран-агрессоров свергнуть капиталистическое рабство». Можно ли написать еще яснее?
Через несколько дней после подписания этого номера в печать Красная Армия так и сделала – перешла границы польского «агрессора», раздавила врага мощью своего оружия и помогла трудящимся Польши свергнуть капиталистическое рабство. И кто после этого может заявить, что советская пресса пишет неправду?!. Она не только правду пишет, но еще и будущее провидит!
И кто после этого усомнится, что та же участь, которая постигла польских «фашистов» и «агрессоров», не готовилась для германских фашистов и агрессоров (уже без всяких кавычек)?
На агрессоров нужно нападать первым, это справедливо – так учит партия! Этот простой тезис попал и в Полевой устав РККА 1939 года. Там так и написано: «Рабоче-крестьянская Красная Армия будет самой нападающей из всех когда-либо нападавших армий».
Антипольские карикатуры не сходили с журнальных и газетных страниц. С начала сентября 1939 года наших карикатуристов внезапно посетила антипольская муза. Красная Армия еще не вошла в Польшу, еще не «освободила» польских трудящихся, а карикатуры уже представляли их ликование по этому поводу на фоне убегающей польской армии. Советский народ еще не знал, что СССР нападет на Польшу. А карикатуристы, благодаря своим музам, знали… Муза советских карикатуристов имела вид рябой и усатый – некоторым, самым видным, художникам Сталин звонил лично и указывал темы для карикатур. Так, например, у карикатуриста Порфирия Крылова (один из троицы Кукрыниксов) дома стоял телефон прямой связи с Кремлем для получения ЦУ.
А накануне нападения на Польшу в частях и соединениях Красной Армии было объявлено, что западноукраинцы и западнобелоруссы уже восстали против помещиков и капиталистов, и долг Красной Армии – помочь им в их святой борьбе. Очень удачно получилось с этим восстанием, как вы понимаете: только-только Красная Армия провела сосредоточение, изготовилась к удару, подвезла войска и боеприпасы, и тут – буквально за пару дней до назначенной даты вторжения – на тебе! – восстали трудящиеся панской Польши. Прям как чувствовали!
Точно такие же чувствительные трудящиеся жили в Финляндии. Они начинали волноваться и вознамеривались свергать свое правительство каждый раз, когда Красная Армия изготавливалась вторгнуться в Финляндию. А было это за полвека трижды.
Думаю, и перед нападением РККА на Германию там тоже кто-нибудь очень удачно восстал бы.
Красноармейцам перед самым нападением на Польшу красные пропагандисты трындели о восстании трудящихся, а вот высоким командирам Красной Армии никто сказок не рассказывал. До их сведения довели просто и ясно: цель нашего нападения на Польшу заключается в том, что «панская Польша должна стать Советской».
Пропаганда еще больше усилилась, когда Красная Армия с боями вошла-таки на территорию сопредельного государства. Армейские политработники без конца твердили солдатикам, что они участники «освободительного похода» и что их задача – «бить польских панов». В горячке даже допустили ошибку: выяснилось, что в Польше панами называют не только господ, помещиков, капиталистов и эксплуататоров, но вообще всех мужчин. Получилось нехорошо. Пришлось с личного разрешения Сталина (!) вносить коррективы в этот пропагандистский тезис. Решено было всех мужчин в Польше все-таки не убивать.
Короче говоря, перед вторжением было сделано все, чтобы вдолбить в головы советских людей, что агрессивная война – это очень хорошо и вполне по-ленински. Но ведь в семье не без урода! Некоторые антисоветски настроенные граждане позволяли себе иметь собственное мнение вместо правильного! Так, красноармеец Макаров в Ленинградском военного округе, как о том повествует всезнающее НКВД, допустил следующее высказывание: «Советский Союз стал фактически помогать Гитлеру в захвате Польши. Газеты пишут о мире, а на самом деле мы стали агрессорами».
А красноармеец Муравицкий, паскуда антисоветская, посмел задаться вопросом, зачем вообще было «защищать Западную Украину и Белоруссию, ведь у нас политика мира, пусть сами и освобождаются».
Красноармеец Зарубаев ляпнул, что нападение СССР на Польшу – «это не помощь, а просто Советский Союз сам ввязался в войну».
Интересно, кто нашептывал красноармейцам все эти опасные мысли? Уж не Виктор ли Суворов, шпион английский?..
Вместе с тем рапорта НКВД постепенно начинают отмечать и новую нотку в настроениях советских военных. Которой раньше не было. Такие высказывания мелькают больше не среди солдатни, а в среде курсантов, офицеров и высшего командного состава. И наверняка Сталин довольно хмыкал в усы, читая про эти высказывания в донесениях по линии НКВД. Это именно то, чего он добивался!.. Что же это за новая нотка в настроениях?
Условно ее можно назвать «красный империализм». Это не мой термин. Именно так окрестили политику Сталина слушатели 3-го курса Академии химической защиты.
Эта новая нотка в полифонии армейских настроений должна была появиться! Такая нотка появляется в любой молодой армии, которой дали возможность ощутить свою силу на практике. Советской армии дали. Она разбила врагов на Халхин-Голе. Она с боями взяла Польшу. Она с боями оторвет кусок Финляндии, оккупирует Прибалтику, отнимет кусок у Румынии. «Мы сильные, мы всех завоюем, если прикажут!» – вот что это за настроение. Именно эту искру товарищ Сталин и раздувал в своей армии красной пропагандой. И раздул – зверь почувствовал вкус крови. Зверь готов продолжать.
Если красный командир РККА горделиво заявляет, что советские офицеры должны уподобиться британским и нести в отсталые страны свет цивилизации, то как это назвать, акромя как империализмом?.. Майор А. Самойлов не где-нибудь в курилке, а на совещании в Политуправлении РККА в мае 1940 года заявил: «Наши командиры займут в мире положение британских офицеров. Так должно быть, и так будет. Мы будем учить весь мир».
Именно с таким настроением многие советские офицеры и вошли в Польшу, навстречу своим гитлеровским друзьям.
Один из рапортов НКВД отмечал: сотрудник Генштаба майор Швецов в частной беседе заявил, что СССР должен восстановиться «в границах царской России», то есть взять практически всю Польшу, отдав немцам ихний Данциг и районы, заселенные этническими немцами.
Нет больше никакой Польши!.. И в этом смысле весьма показательна одна из десятков карикатур, опубликованная в советской прессе в сентябре 1939 года. На рисунке печальный польский учитель говорит своему классу: «На этом, дети, мы заканчиваем изучение истории Польского государства…»
Абсолютно по тому же сценарию развивались события перед нападением СССР на Финляндию.
Карикатуры. Стихи. Песни. Армейские пропагандисты. Алчущий освобождения финский народ. Газетные заголовки: «Поджигатели войны будут биты», «Враг будет уничтожен», «В любую минуту готовы к бою», «Готовы разгромить врага на его же территории», «Ждем сигнала боевой тревоги».
В широких кругах совсем неизвестна, а в кругах людей, интересующихся эпохой Второй мировой войны, весьма известна советская песня «Принимай нас, Суоми-красавица». Ее, в исполнении Ансамбля красноармейской песни и пляски, в 1939 году даже записали на граммофонные пластинки. Я эту песню красноармейцев часто слушаю, несмотря на хрипы и плохое качество звука. Очень нравится! Вот она целиком.
Интересное еще здесь: Психология.
Инсценировка называется «Снятие начальника». .