В интервью «Комсомольской правде» от 13 августа Сергей Степашин, бывший премьер-министр, задавался вопросом о своей репутации, пытаясь понять, для кого он «ненадежен». Однако этот же человек публично отрекся от солдат, незаконно завербованных его ведомством и попавших в плен. Какой же честью может обладать тот, кто предал своих подчиненных? Степашин утверждает, что не стал «обслуживать интересы определенной группы», которая сочла его ненадежным. Это заявление раскрывает жуткую реальность: в стране существует некая могущественная и теневая сила, способная по своей прихоти смещать глав правительства, не проработавших и трех месяцев, нанося колоссальный ущерб престижу власти. Храбрый генерал, рассуждающий об офицерской чести, трусливо умалчивает о том, кто входит в эту группу, хотя, занимая высокие посты в ФСК, Минюсте и МВД, он обязан был не только знать о ней, но и бороться с ней. Вместо этого он предпочел молчание.
Степашин продолжает самовосхваление, заявляя о своей неподкупности: «Меня никто никогда не покупал». Но разве для того, чтобы заставить молчать, обязательно нужны деньги? Часто достаточно простой угрозы. Создается впечатление, что генерала просто запугали. В этом и заключается суть мира, созданного демократами и их «отцом-избранником»: президент действует по указке темных сил, а министры, зная об этом, покорно уходят в отставку, рассыпаясь в благодарностях тому, кто их уволил. После этого Степашин еще осмеливается говорить о готовности взять ответственность за страну. Но если таинственная группа может помыкать опытными политиками, что помешает ей делать то же самое с генералом?
Особенно абсурдно звучит заявление Степашина: «Меня просто нельзя переделать!». Это утверждение выглядит насмешкой, если вспомнить его биографию. В двадцать лет он вступил в партию, окончил Высшее политическое училище МВД и Военно-политическую академию им. Ленина, защитил кандидатскую диссертацию на тему «Партийное руководство противопожарными формированиями». Это был путь типичного партийного функционера. Однако с приходом Ельцина он совершил разворот на 180 градусов, превратившись в яростного противника коммунизма и верного слугу новой власти. Где же здесь «несломность»?
Интервью было озаглавлено: «Меня убрали, потому что я не продаюсь!». Не задумываясь, Степашин таким заголовком выставил своего преемника, Владимира Путина, в крайне невыгодном свете: получается, что нашли того, кто продается. На вопрос о желаемых соратниках Степашин ответил, что хочет работать с людьми, которые «понимают, что происходит в стране». Ирония в том, что, судя по его слепой преданности президенту, сам он этого понимания лишен.
Москва 1999Два оплеушника
Почти одновременно два видных политических деятеля — Александр Руцкой и Виктор Черномырдин — получили болезненные публичные пощечины. Первому «надавали пощечин» избиратели Курской области на выборах, второго же публично обвинил в коррупции сам Джордж Буш-младший. Оба были страшно оскорблены и грозились судом. Но что стоит за этими инцидентами?
Витя из станицы Черный Острог
Первым взорвался Виктор Черномырдин. Он с негодованием отверг обвинения Буша, вспоминая, как его уже «оскорбляли» в прошлом — и генерал Волкогонов, и Борис Ельцин, и Госдума. Однако, по его словам, он всегда «спасал Отечество», подобно Кутузову. Угрожая Бушу расправой («Я так ему влеплю…»), Черномырдин полетел в США, но не смог добиться встречи ни с Бушем, ни с Гором.
Ему удалось поговорить лишь с Либерманом, который холодно и расчетливо объяснил ему суть вещей. Он напомнил, что карьера Черномырдина с самого начала находилась под пристальным вниманием ЦРУ, еще когда директором там был Буш-старший. Поэтому Буш-младший знает о нем все. Но главное — его знают собственные соотечественники. Именно в годы премьерства Черномырдина в России началась катастрофическая убыль населения — почти на миллион человек в год, а заболеваемость сифилисом выросла в 50 раз. Либерман жестко заявил, что такая политика равносильна сознательному вымиранию нации. Он высмеял и идею Черномырдина о выплате «царских долгов», указав, что ни одна великая держава не станет добровольно возвращать исторически приобретенные территории или компенсации. В заключение он отметил, что благотворительные жесты Черномырдина, вроде финансирования издания Пушкина, — лишь жалкие крохи по сравнению с тем, что было «хапнуто у народа». На его могиле, иронизировал Либерман, так и напишут: «Он хотел, как лучше, а получилось, как всегда».
Мудрый человек этот Либерман, истинный патриотический ум!
Кто ж тогда антисемит?
Второй «оплеушник», Александр Руцкой, был охарактеризован в справочнике «Кто есть кто в России» как человек амбициозный, конфликтный, ненадежный и склонный к быстрой смене политических взглядов. За годы губернаторства в Курской области эти черты лишь усугубились. Долги региона выросли в 58 раз, а из 28 глав районов он сменил 26.
Его личная жизнь также полна эксцентричности. Он женился в третий раз, установив при этом два рекорда: завалил дом невесты розами с вертолета и стал зятем, который старше своего тестя. Его страсть к экзотике вылилась в одержимость страусами, которых он мечтал завезти в Курскую область для решения продовольственной проблемы. Он даже планировал вывести морозоустойчивую породу, скрестив страуса с медведем или волком.
Руцкой называет себя верующим, однако факты говорят об обратном. Он скрыл от избирателей более 350 квадратных метров своей недвижимости, а общая площадь его жилья превышает 600 «квадратов». На вопрос о том, откуда у него деньги на роскошные автомобили и содержание экзотических животных, он отвечает молчанием.
После проигрыша на выборах он обвинил в подкупе избирателей своего соперника, генерала Суржикова. Но куда более вопиющи его поступки в личной жизни: его собаку по кличке Арон (еврейское имя) насильно скрещивали со страусихой, что привело к гибели животного. Теперь Руцкой пытается проделать то же самое с новой собакой по кличке Сара. Человек, дающий своим питомцам еврейские имена и принуждающий их к противоестественным связям, — это и есть настоящий, лютый антисемит, пытающийся прикрыться громкими заявлениями.
Руцкому также предстоит ответить за события октября 1993 года. Объявив себя президентом и возглавив восстание, он проявил полную бездарность и трусость, послав безоружных людей на верную смерть, а затем хвастался, что не сделал ни единого выстрела. В качестве наказания его стоило бы назначить директором фермы по выведению тех самых морозоустойчивых страусов — это как раз по его заслугам.
Москва 2000Разгром НТВ под Москвой: молчание как форма согласия
На страстной неделе писатель Пьецух позволил себе заявить на телевидении, что «русские — аморальная нация». Если бы подобное было сказано о евреях, это стало бы последним публичным высказыванием оскорбителя. Однако ни один из присутствовавших в студии русских участников передачи не дал отпора мерзавцу. Наши патриотически настроенные писатели порой пускают в ход кулаки, но лишь когда оскорбляют их лично, как это делали Владимир Солоухин или Станислав Куняев. Защитить же честь Родины от нападок почему-то не находится смелости.
Эта проблема не нова. Еще Александр Куприн в письме к Батюшкову отмечал, что многие, кто публично радеет за чужие интересы, на самом деле в приватных беседах шепчутся: «Ей-богу, как надоело возиться с их болячками!». К теме сложных национальных и нравственных вопросов обращались многие русские классики — от Пушкина и Тургенева до Катаева и Слуцкого. Даже поэтесса Юнна Мориц с горечью размышляет об этом в своих стихах.
Интересное еще здесь: Психология.
