Лунный свет над нашей квартирой

Глава 5

О сокровенном рассказывать куда сложнее.

Наши дни. Зеленый чай

– Нельзя водить машину без прав!

Шепотом кричу я, на что Олег только состроил мину.

– Тише ты, уже поздно!

Олег вскидывает руку, глядит вначале на время, озирается по сторонам, вроде никто из пассажиров не шевелится. Я не унимаюсь.

– Это безответственно!

– Тогда я был идиотом. Сейчас я совершенно другой человек.

Кажется, что он именно так и думает. Но так ли это на самом деле? Ведь мы, люди, исправляемся, только когда понимаем, что остальные дороги ведут в никуда. Я смотрела на него, он же не осмеливался поднять головы. Кто знает, вдруг он опять готов сесть за руль шестерки.

Щеки надулись сами собой, так я делала в детстве, когда мама мне конфет не давала. Я свела взгляд к переносице, так удобнее рассматривать Олега. Я сижу в полу развороте к нему, а он зеркальным отражением копирует мою позу, только не решается заглянуть мне в глаза. Я не понимаю его или боюсь, отстраняюсь, принимаю исходное положение. Смотрю на тетку, которая спит напротив, укутываюсь одеяло, словно оно может меня защитить.

Предыдущая часть

Лунный свет над нашей квартиройНеобычные обычные истории19 апреля

– Ты меня боишься?

Олег протягивает мне бутылку с зеленым чаем, но я мотаю головой.

– Нет, но ты мне рассказал ужасные вещи. Как люди реагируют на них?

– Если честно, я не рассказываю этого людям. Обычно.

– Почему мне рассказал?

Ответ меня шокирует. А разве может такое оставлять равнодушным. И будь я нормальной, я бы ушла на свою койку и больше никогда бы не заговорила с Олегом.

– Сам не пойму.

Мы сидим на вагонной полке в одеялах рука об руку, нога об ногу. Что происходит? В воздухе повис стук колес. Кто я такая? Чего пристала с расспросами? И почему он все рассказывает? Нельзя говорить такие вещи незнакомым людям! Вдруг он и меня захочет обмануть? Нет, вот он с честными глазами, темные волосы блестят в полутьме. Какой он низенький, аккуратный, прям мой рост. А руки какие маленькие. Как про такие говорят? Музыкальные? Наверное, у гинекологов такие руки. Что я несу? Надо лечь спать, как все нормальные люди.

Олег окидывает взглядом вагон, действительно, нигде и огонька телефона нет, пассажиры мирно посапывают, смотрят сны под стук колес. Казалось, что мы с ним остались вдвоем во всем поезде и несемся в ночную тьму.

– Почему?

– Что почему?

Откликается Олег сразу, выпрыгнув из своих дум.

Он смотрит на меня, готовый услышать главный вопрос.

– Почему ты попал в тюрьму? За что?

Я произношу слова через силу, выдавливаю из себя.

Мышцы лица напряглись, мои глаза прищурены. Я смотрю, выжидаю, в то же время боюсь, вдруг ответ окажется слишком ужасным, непереносимым, таким, что мне придется отвернуться от Олега и больше никогда с ним не заговаривать, а до утра протянуть в боязни, как бы он меня не тронул. Что же он тянет с ответом? Ответит или нет? Ничто так не притягивает как неизвестность.

– Олег, скажи, за что ты сидел?

Я деликатно повторяю вопрос, словно разговариваю с шестилетним ребенком, который чего-то стесняется.

– Первый или второй раз?

Меня бросает к стене, я зажмуриваюсь, а потом раскрываю глаза так широко, насколько это возможно, глотаю воздух, словно не могу надышаться.

– Ты сидел дважды?

Олег не находит себе места, ерзает, думает, наверно, что теперь я не захочу с ним общаться. Да и на что он надеялся, нужно было молчать в тряпочку. Зачем вообще рассказал? Глупо, глупо это все. Когда говоришь людям, что ты сидел, сразу смотрят по-другому, сразу отстраняются. А мне хочется стать ближе. Я ненормальная?

– Знаешь, чем я сейчас занимаюсь?

Несмело заговаривает Олег.

– Рассказываешь, как ты угодил в тюрьму?

Пытаюсь пошутить, но выходит неудачно. Наклоняю голову набок так, что волосы касаются плеча Олега.

– Нет. На самом деле мне хочется заниматься благотворительностью. У нас в городе есть такая организация, называется «Всегда рядом». Сейчас я покажу тебе сайт.

– Это здорово, благотворительность – это всегда здорово.

Говорю в задумчивости. Не могу отойти от предыдущей темы, смотрю вопросительно, интересно, почему Олег увиливает от ответа.

– Я помогаю таким людям, к которым раньше мог отнести себя. Бичевал, понимаешь? Воровал. Это сложно объяснить…

Голос Олега звучит по нарастающей, с шепота он вдруг переходит на высокие тона,

– У моего друга есть специальный центр, вроде наркологического. Там мы помогаем тем, кто отчаялся в жизни, кто бухает беспробудно, потерял все. Полина, ты понимаешь, как это страшно – потерять все?

– Я понимаю.

Лепечу я, на глаза наворачиваются слезы, сама не знаю почему, одновременно мотаю головой, ведь на самом деле я не понимаю его так, как ему хотелось бы того. Я знаю такое, когда ты теряешь то, что тебе никогда не вернуть, знаю, что такое терять близких. Но я не сидела в тюрьме, я не ждала писем, которые никогда не придут, да, я терпела унижения. Но могу ли я осуждать его, не понимая, каково это быть на его месте?

– Мы возим вещи из Финляндии, но самое главное, мы заставляем их снова поверить в себя, найти стезю, которую они потеряли.

– Я тоже по возможности занимаюсь волонтерской работой, но бичи – это перебор. Олег, тебе не противно? С ними работать? Мне кажется это та черта, которую, например, мне было бы сложно перейти.

– Ну, не очень приятно, конечно. Но я через это прошел и понимаю, что бывают такие моменты, когда человека нужно просто вытащить из дерьма.

– Я работала с наркологическими центрами, писала для них статьи, знаешь, такие продвигающие, реклама, у этого центра филиалы по всей стране, имею только такое представление.

Смотрю Олегу в глаза, чтобы убедиться, что он понимает. Олег рассказывает, что тот же друг, который держит центр, учит людей работать с рекламной сетью Яндекса. Я не удерживаюсь и начинаю рекламировать свои услуги копирайтера. Олег был своеобразной правой рукой, то с центром приходилось помогать, то с рекламой. Реклама Олегу очень нравится, как оказывается, особенно его радует общение с заказчиками, можно сделать умный вид и долго объяснять, почему нужно делать так-то. Статьи – неплохой способ узнать мой телефон. Отлично. Я попалась на удочку, он сияет.

Сейчас поезд прибудет в Петрозаводск, и он навсегда потеряется, забудется, как будто его и не было. Когда обмен номерами свершился, я осмелела.

– Я понимаю, что тебе неприятно об этом говорить.

Начала я, когда Олег отвел глаза к окну и стал сверлить в нем дыру, и просверлил бы, если я не продолжила.

– За что тебя посадили в тюрьму?

– Первый раз…

Поглядел на меня, чтобы убедится, что я умело скрываю удивление и страх, и он по-прежнему может разговаривать со мной на равных.

– Я сидел недолго, два года, посадили меня, а жена, ну, помнишь, та, с которой любви не было, не дождалась. Я там стал ерундой страдать конкретно.

Я не верю, что он решился и сказал, заправляю волосы за уши, чтобы не мешали вибрациям его голоса проникать глубже в мою голову, закусываю губу в предвкушении. В голове же рисуется картинка, как Олег режет всех наповал, ходит с бензопилой или ножом, представляется, как Олег на посту чиновника проворачивает махинацию, отмывает деньги и вдруг его ловят при помощи подставной крысы – экономическое преступление. Но все это далеко от действительности, нет, напугать такой ерундой Олег не мог, если уж бичей не испугалась, то и здесь не струшу. Молчит. Так и не решится…

– Можно мне глотнуть?

Делаю жест в сторону бутылки со сладкой жидкостью, похожей больше на подслащенную воду, чем на чай.

– Почему муж отпускает тебя одну?

Не понимаю, зачем он задает этот вопрос третий раз, почему так зациклен на контроле меня. Олег внимательно рассматривает очертания мое лицо.

– Давай что-нибудь закажем?

– Ты транжира!

Хватаю его за руку. Смотрю на его пальцы, которые распрямляются от неожиданного касания, Олег тоже рассматривает мои руки, не знаю почему, но я машинально сжимаю кулак. Он замирает, замираю и я. Медленно, ему не хочется делать это быстро, скользит взглядом по руке вверх к укутанному одеялом плечу, потом перебирается на шею. Олег сглатывает, мне кажется, что он думает: «Боже какая же красивая у нее шея».

Обратите внимание: Как отличить дружественную просьбу от желания воспользоваться нашей добротой.

Я вижу, что он хочет прильнуть ко мне, вдохнуть поглубже сладкий запах моих духов. Он не отводит взгляда. Что он делает? Что я делаю? Играю? Пытаюсь приворожить? Мне хочется его укусить легко, только не сделать больно. Его скулы играют. Взглядом он проводит по моей щеке нежно, словно боится ранить? Стоит ли ему бояться? Бояться стоит мне. Он впивается в мои губы, красную помаду я так и не стерла. Я отвечаю. Это он волк, а я всего лишь овечка.

Я боюсь поднять глаза, по телу бежит электрический разряд. Он беспощаден. Я осмеливаюсь поднять на него взгляд, слышу в вагонной полутьме взмах своих ресниц. Смотрю на него, хочу смотреть прямо в глаза, но вдруг понимаю, куда он смотрит. Он чувствует мой взгляд и отпускает губы. Я отворачиваюсь и быстро отнимаю у него руку, которую он до сих пор держал. Ощущаю, как щеки заливаются румянцем. Не понимаю, что творю.

– Если мы еще едем не в купе, то значит, не такой уж я и транжира.

– Готова поспорить, что твоя жена – жутка скряга!

– Это неправильно, – Олег выбрал тон поучительный и строгий. Неправильно, что ты сидишь здесь со мной, ночью. Так нельзя вести себя с мужчинами. Откуда ты знаешь, что у меня на уме?

– А что у тебя на уме?

Как же можно быть такой наивной? Я точно знаю, что у него на уме.

– Вот если бы моя жена поехала куда-то зарабатывать деньги, то… Во-первых, она бы не поехала. Во-вторых, я бы названивал ей каждые полчаса. Да и мало ли что может произойти.

– Мы вон сколько ездим, на что только не насмотрелись.

– Неужели ты не боишься попасть в неприятности?

– Если я чувствую, что у меня могут случиться неприятности, то я говорю мужчине, что мой муж байкер.

– И это помогает?

Олег хмурит брови.

– Обычно да, байкеры ведь они такие, борода, топоры и все такое… Суровый народ, с ними не хотят связываться.

– Хм, даже не знаю, что сказать…

Олег мнется, его пробирает смех. Его взгляд говорит: «Ты сводишь меня с ума». Надо идти спать! Олег придвигается плотнее. Ему хочется поцеловать мой смеющийся рот, прижать и не отпускать до утра? Не знаю. Я этого не хочу, не хочу хотеть.

– Если это не помогает, то я говорю, что мой дядя работает там.

– Где там?

– Там – это там.

Говорю я, высоко задрав свой нос, который усыпан конопушками.

– Я бы не испугался даже этого.

Смеется Олег и обнимает меня за плечи, на что я вздрагиваю, но стараюсь не подавать виду. Поворачиваю голову к Олегу.

– Давай без этого, ладно? И я не боюсь. Я могу и кулаком по роже дать, мне это не раз приходилось делать.

Его рука слабеет, будто сама по себе убирается с моего плеча.

– У нас с мужем свобода, понимаешь, у тебя, наверное, нет?

– В смысле свобода?

Непонимающе отзывается Олег, при этом сжимает мою руку так, возможности вырвать ее нет.

– Я сказала мужу, что он может встречаться, с кем хочет. Но и у меня будет такое право.

Я говорю медленно и спокойно, будто речь идет о покупке хлеба.

– Так нельзя! Полина.

Олег поворачивает мою голову в свою сторону, чтобы я смотрела на него в упор.

– Слышишь, так нельзя, это неправильно!

– И что? Главное, нас это устраивает.

– Тебе нужно что-то менять в жизни, тебе надо от него уйти.

– Я не хочу этого делать, у меня нет необходимости. Я ему не изменяю, и думаю, он тоже. Легче думать, что даже если изменит, то ничего не поменяется. Ведь он приходит домой, зарплату несет домой, занимается семьей, он любит меня.

– Ты решила меня свести с ума!

Олег скользит пальцами по моим пальцам медленно, словно исследует каждый миллиметр кожи. Я реагирую, двигаюсь ближе, слегка поворачиваюсь в его сторону, такие нежные и откровенные прикосновения. Его пальцы гладят мою руку, я вздрагиваю. Мне кажется, он наслаждается. Я хочу, чтобы он не останавливался, чувствую, как он дрожит. Его пальцы скользнули на мое колено. Я отталкиваю их, не разрешаю касаться ног. Взглядом говорю ему – «Стоп».

– Ты такая сладкая! Как я долго тебя ждал!

Полушепотом говорит он, прикрывая глаза. Олег продолжает гладить мои руки, я не сопротивляюсь, отвечаю на его прикосновения. Предел терпения близок. Он дрожит все сильнее. Отрывает одну руку от нежной, такой гладкой кожи, касается моей скулы, скользит рукой к затылку и приближает меня к себе, чтобы поцеловать. Он впивается в мои губы. Я удивляюсь тому, что не хочу остановить это. Пытаюсь отстраниться, но он удерживает меня. Мои пухлые губы – врезается в них довольно грубо, раздвигает языком, проникает в рот глубоко, смело. Второй рукой пытается коснуться ног, но опять – табу.

– Нет!

Опоминаюсь и вырываюсь из сладкого кумара, с трудом отрываюсь, отбрасывая руку Олега в сторону так, что получилось, будто он специально взмахнул ею.

– Я не понимаю, что происходит!

– Иди сюда.

Пытается вернуть меня Олег, но я негодую.

– Давай остановимся на этом! Что мы делаем?

– Завтра мне нужно посмотреть несколько квартир в Петрозаводске, не уезжай, останься со мной! Пожалуйста…

Последнее слово Олег старается произнести жалобнее, наверное, это срабатывает на дамочках.

– У тебя жена и… И трое детей. Давай сейчас остынем, ляжем спать, а завтра разберемся, хорошо?

– Хорошо.

Хронология глав

Лунный свет над нашей квартирой: Хронология главНеобычные обычные истории5 апреля

Он отвечает без энтузиазма. Я не хочу иметь дела с ним. Он обиделся? Он слишком напирает. Нет, только не здесь, не сейчас. Странные существа, эти мужчины, без них было бы намного проще, мир стал бы проще. Сейчас он думает о чем? Что он переборщил? Или что я строю из себя поведай кого? Он не любит, когда ему говорят нет? И пусть не любит, мне что с того? Что я делаю? Пульсация в моей голове не исчезает. Неправильная тяга к нему заставляет вертеться с боку на бок весь остаток ночи, и ничего с этим не сделать. Заставляю себя не смотреть на его койку, кажется, он тоже ворочается. Подойти к нему, не выгонит же он меня? Или он только этого и ждет? Нет, нужно ждать утра.

Следующая часть:

Рада снова видеть Вас в разделе!

#любовь и отношения #любовь и страсть #мужчина и женщина #отношения #супружеская измена #все сложно

Больше интересных статей здесь: Психология.

Источник статьи: Лунный свет над нашей квартирой.