После долгого молчания она наконец согласилась на встречу. Мы сидели в московском кафе, и Лиза пила кофе, сверля меня недовольным взглядом. Она была похожа на раздражённую кошку, которую потревожили в самый неподходящий момент. Несмотря на её настроение, я был невероятно счастлив просто видеть её и надеялся, что смогу коснуться её руки, когда она немного успокоится. Моя радость была такой всепоглощающей, что случайные прохожие, задевавшие мой стул, вызывали во мне лишь раздражение — они отвлекали меня от созерцания её лица.
Напряжённое начало
— Ты какой-то напряжённый, — заметила она.
— Нет, Лиз, просто мне очень многое хочется тебе сказать, — ответил я, не в силах сдержать улыбку. Внутри меня всё распирало от счастья, и мне хотелось кричать об этой встрече на весь мир.
— Давай пообедаем? Я заказал пасту, — предложил я, пытаясь разрядить обстановку.
— Ну давай. А то непонятно — молча глядеть на тебя, что ли, — буркнула она в ответ.
— Ладно, не злись, — осторожно сказал я и примирительно коснулся её запястья.
Бровь Лизы вопросительно взметнулась вверх, но она не отняла руку. Это был хороший знак.
— Я имею право злиться, — заявила она.
Попытки наладить контакт
— Я тебя понимаю. Я так по тебе скучал. Давай просто пообщаемся, поговорим, как раньше? Или, может, выскажем всё друг другу начистоту? А может, вспомним что-нибудь смешное из детства? Помнишь, как мы в православном лагере соль батюшке в чай подсыпали?
Лиза рассмеялась, как всегда, с набитым ртом.
— Прекрати, я сейчас умру!
— Делай что хочешь, но, умоляю, сохрани съеденные макароны в животе, — пошутил я.
Она засмеялась ещё громче и запила вином.
Серьёзный разговор
— Ладно, Никит, если серьёзно — почему так долго молчал? Я понимаю, ты ушёл в армию, хотел изменить жизнь. А я что? — спросила она, глядя на меня прямо.
— По-моему, ты не слишком и скучала, дорогая, — парировал я.
— А, вот и оценочные суждения подъехали. А кто тебе письма целый год писал, сердечки на конвертах рисовал?
— Мне нужно было разобраться в себе. Я боялся признаться себе в своих чувствах. Боялся последствий.
— Первый раз вижу, с каким удовольствием человек признаётся в своей трусости, — едко заметила Лиза.
— Я не знал, как быть с тобой. Мы такие разные, и жизнь у нас была разная. Я хотел остаться один, чтобы всё для себя решить. Твои письма в первый год меня поддерживали. А во второй — только мысль, что я могу их перечитать.
— А, понимаю. Сейчас настал момент истины.
Обратите внимание: «Влияние воспитания» или три весомых отличия русских детей от американских.
Ты понял, что любишь, и теперь мы можем быть вместе. Так, да?— Из твоих уст это звучит по-дурацки.
— О милый, из твоих ещё хуже, поверь. Нет, погоди, ты это серьёзно? Объявиться через два года и выложить мне всё это? У меня своя жизнь, она мне нравится, а ты планируешь втиснуться в неё?
Объяснения и обиды
— Я всё понимаю, правда. Я не знал, что отвечать на твои письма, поэтому писал о погоде, избегая главного. Два года — это большой срок, и я не хотел привязывать тебя к себе, не будучи уверенным в своих чувствах.
— Поняла. Заботился о моей добродетели. Как тебе это удаётся?
— Что?
— Играть в проклятое благородство.
— Я думал о тебе каждую минуту, которую провёл без тебя. На марш-броске, в наряде, перед сном — ты всегда была в моих мыслях.
— Супер. А мне было семнадцать, и я писала любовные письма парню, который сказал мне, что мы «просто друзья». История про похищение инопланетянами звучала бы правдоподобнее, ей-богу.
— Ей-богу, — меня развеселило это старомодное выражение.
— Что?
— Ничего. Просто редко сейчас так говорят. Тебе очень идёт.
— Я не знаю, что сказать, Никит. Ты прав — два года это большой срок. Я понятия не имею, каким ты стал. Неужели это непонятно?
Год ухаживаний и чувство, которое не описать словами
После армии я почти год добивался расположения Лизы. Как ни странно, это было не так уж сложно. Я был абсолютно уверен, что мы созданы друг для друга, и что она чувствует то же самое.
Я любил её так сильно, что иногда казалось, сердце вот-вот разорвётся от переполнявшей его нежности. Когда она собирала волосы в хвост, на её шее проступали голубые жилки, а на висках завивались лёгкие, непослушные кудряшки. Каждый раз, глядя на неё, я испытывал непередаваемое чувство.
Самые простые, даже банальные слова вроде «сердце замирало от любви» приобретали для меня самый настоящий смысл. Как ещё можно описать то ощущение, когда я смотрел на её бронзовые от загара руки, на выгоревшие на солнце волоски, и моё сердце начинало биться с перебоями? Она прижималась головой к моей груди, моргала, щекоча меня ресницами, а сердце будто проваливалось куда-то вниз, как на американских горках. Ничего подобного я не испытывал ни до, ни после.
Продолжение следует...
#солдатские истории #армейские истории #рассказ о любви #первая любовь #любовь на всю жизнь #история из жизни #история любви #любовный рассказ #история из реальной жизни #отношения
Больше интересных статей здесь: Психология.
Источник статьи: Я смотрел на неё, а моё сердце ухало вниз, как на американских горках.
