Читая новости о том, что кто-то нашёл крупную сумму и вернул её хозяину, я радуюсь.
Однажды мне даже довелось избежать спора с индивидуумом, обозвавшим честного человека недальновидным. Словом "недальновидный" я заменила непечатное словцо.
— Вот дурак недальновидный! Хату бы себе купил! Ещё и на тачку бы осталось! Почему таким везёт? Я бы нашёл десяток-другой миллионов — чёрта с два вернул бы! — высказался мой оппонент, сокрушенно качая головой.
В его глазах, как в мультике про Скруджа, светился денежный счётчик. Он примерял возвращённую кем-то находку на себя, уже распланировав, на что бы потратил чужое добро.
Спросила:
— А я бы вернула. И что? Тоже стала бы недальновидной?
— Да!
Я улыбнулась. Грустно. Этот человек жить в достойном обществе, но не хочет начать с себя. Вот так взять и обесценить честный поступок...
Этот индивидуум такой не один. Второй, о котором сейчас пойдёт речь, является женщиной, выставившей своего супруга из дома за честность.
***
— На часах была половина одиннадцатого, дети уже спали, мы с мужем смотрели фильм и тоже собирались на боковую. Брат позвонил, попросился к нам переночевать. Отказывать не стали — не чужой человек. Я пошла ставить чайник, а муж — доставать раскладушку с балкона, — рассказывает Майя.
Владимир, припозднившийся гость, женат около 2 лет. Живёт мужчина с семейством на съёмной квартире, воспитывает годовалую дочку. Его жена Татьяна — хранит домашний очаг, сидя в декрете. Своего жилья у семьи пока не намечается, а жить с родителями Владимира и Майи Татьяна отказалась.
— Вова пришёл к нам: замёрзший весь, зубами стучит. Я его чаем напоила, показала, где устроиться на ночлег, выдала полотенце и в ванную выпнула, греться. Сама спать ушла. Что случилось, Вова рассказал уже утром, после завтрака.
За пару часов до приезда к сестре, Владимир пошёл в банкомат по просьбе жены: снять последние деньги с карты. Перед ним аппаратом по выдаче денежных средств воспользовался очень нетрезвый (Минздрав предупреждает: чрезмерное употребление алкоголя вредит Вашему здоровью) мужчина, еле стоящий на ногах. Этот мужчина, взяв деньги и начав их пересчитывать, выронил кипу пятитысячных купюр. Собирая своё добро, хорошо погулявший человек то и дело падал. И Владимир решил ему помочь: собрал все до единой купюры и вернул хозяину. Тот буркнул слова благодарности и штормовой походкой удалился.
Владимир вернулся домой и поделился с Татьяной своим небольшим приключением, сделав большие глаза: при зарплате в 30 тысяч, он ни разу не держал в руках столько денег.
Возможно, Владимир ожидал похвалы от своей второй половинки. Но чего он не ожидал точно, это скандала.
— Таня на него наорала, что Вовка мог несколько купюр и прикарманить. Типа, семья с воды на хлеб перебивается, а ему плевать. Как сказал Вова, Таня его отчитала, как школьника: "Ногой бы наступил! Потом поднял, когда эта пьянь свалила. Всему тебя учить надо! На меня плевать, хоть о дочке подумал бы! Ей шапку на весну надо, сапожки. Где берём? Она так и будет в зимних ходить? Или мне в магазине украсть?" — рассказывает Майя.
Владимир своей вины в случившемся не видел: чужого ему не надо. А если бы и было надо, то точно не в банкомате, увешанном камерами. Прикармань Владимир пару купюр, обратись владелец денег в банк, Владимира бы быстро нашли. И судили. Видимо, по мнению Татьяны, муж-уголовник намного лучше, чем кристально честный человек в спутниках жизни.
— Три недели брат у нас прожил. Стоило Тане ему позвонить, он сразу к ней бежал с продуктами и подгузниками для дочери. В год подгузники при отсутствии денег! Могла бы и состирнуть, раз в декрете. Ладно, их дело, я сейчас не о том. Снять себе жильё и платить за то, где живёт Таня с ребёнком — Вова не потянул. Маме и папе он не нужен: Таня съезжала от наших родителей с некрасивой сценой, Вова на её сторону встал, мама сильно обижена. У нас дома мы его тоже оставить не могли: мой муж начинал недовольство выражать. Я отправляла брата с женой мириться: сам её такую выбрал, ребёнка заделал, пусть ответственность несёт. Даже цветов ему сама купила. Она не простила, у Тани обида вселенского масштаба: её муж предал их семью, не позарившись на чужие деньги. Но в съёмную квартиру вернуться разрешила. Глядишь, скоро и помирятся, — закончила свой рассказ Майя.