Её лозунг: "Отнять у богатого внука, отдать бедному". Отнять всё, начиная с баночек с детским питанием из холодильника и постиранными носочками с сушилки для белья, заканчивая недвижимостью. Фрукты, игрушки, пальчиковые краски, одежда...
Да-да, квартира тоже в этот список затесалась. Тому внуку всё нужней, он — бедный. Такая у моего мужа мама, с замашками и поведением Робин Гуда. Только у благородного предводителя лесных разбойников получалось проворачивать эту схему — у богатых отнимать, бедным раздавать, а у моей свекрови aka Робин Гуд — не очень выходит. По мелочи отнимает да попрошайничает, а вот квартиру отжать ну никак не может.
"Бедного внука" зовут Елисей, мальчик приходится моему мужу племянником. И бедный он потому, что в свои 4 года (о, какой ужас!) у него нет собственного жилья. Да что там — жилья, у мальчика даже своя комната отсутствует.
Как обычно бывает, внук от дочери, живущий со свекровью в одной квартире, ей намного ближе, чем внук от сына, женившегося на проходимке. На мне, в смысле.
Алла, мама Елисея, привела мужа жить к своей маме. Временно. Если учесть, что нет ничего более постоянного, чем временное, то живут они там уже семь лет. Квартира двухкомнатная, в одной комнате — сама свекровь, во второй — Елисей с родителями.
Мы решились рожать будучи ипотечниками. У моих родителей была возможность помочь нам с жильём, но муж отказался. На нет и суда нет, сказали нам мама с папой. Но когда родился наш Антон, они подарили ему квартиру.
Почти три года мы с мужем живём в квартире нашего 3-летнего сына. И свекровь это бесит: почему старший внук ютится с родителями в одной комнате, а младшему всё досталось на блюдечке с голубой каёмочкой?
Эту вселенскую несправедливость она и решила исправлять. Так, как умеет.
Заявилась она к нам через несколько недель после нашего переезда в квартиру Антошки, ему тогда было 4 месяца и это была первая встреча моего сына с его второй бабушкой. Естественно, мы с мужем ей ничего не говорили про переезд. Но земля слухами полнится. В данном случае, "помогла" моя мама, позвонившая своей сватье и спросившая, не хочет ли та скинуться на подарок нам на новоселье.
На новоселье она не пришла. Видимо, обдумывала, что и где можно урвать. Зато стоило ей появиться на нашем пороге, как началось попрошайничество в пользу "бедного внука":
— Ой, у вас тут бананы? Я возьму парочку? Для Елисея... — утрамбовывая в сумку целую связку.
— Какая шапка классная! Не по возрасту вашему, на вырост взяли? Я возьму, для Елисейки.
— Рисовать Елисею нечем, — сгребая пальчиковые краски.
— А фруктовые пюрешки есть? Внук очень любит! Персик и яблоко мне дайте, для Елисейки.
Не жалко. Один раз отдать не жалко. Собрать гостинец — не жалко. Тем более, для ребёнка. Но аппетиты свекрови начали расти.
— А в вашей квартире кто живёт? — начала она кружить вокруг ипотечного жилья.
— Квартиранты.
— А что нам не сказали? Мои сняли бы у вас, была бы у Елисейки своя комната.
Неделя молчания.
— Квартиранты когда съедут? — внезапно спрашивает.
— Эм... от них зависит. Надеемся, когда своё купят. Порядочные ребята попались.
— А мои? Я же говорила — снимут у вас.
Озвучила цену аренды.
— Дорого, — последовал ответ.
Вокруг да около она ходила долго. Пока мне это не надоело и я не сказала прямо: родители Елисея — неблагонадёжные арендаторы, у которых вечно нет денег. И таких мы бы рассматривали в последнюю очередь.
Она разразилась разгромной речью, из которой следовало, что нам с мужем должно быть стыдно. Мол, у нашего Антошки есть всё, а у несчастного Елисейки — ничего, даже комнаты своей нет. Игрушек — нет, фломастеров — нет, одежды хорошей — нет. А у нас на вырост целый мешок. И квартира бесхозная.
— Надо уметь делиться! Чтобы по справедливости всё у мальчиков было. У вашего — своя комната, и у Елисея пусть будет, — вдохновенно вещала она.
А чтобы справедливость восторжествовала, мы должны свалить в свою квартиру, а жильё Антошки уступить Елисею и его маме с папой. Ипотечные платежи уравновесят финансовые возможности семей: у нас будет меньше денег на фрукты, у Аллы — больше. Сначала она хотела иначе, чтобы в ипотечной квартире жила Алла с мужем и сыном, а потом передумала, когда мы в комнате Антошки в его квартире ремонт сделали. Елисею ремонт нужней.
Логика чудесная. Отобрать у богатых, раздать бедным. Но в кругу отдельно взятой семьи. Тоже мне, нашлась бабушка-Робин Гуд: у богатого внука квартиру отнять, бедному — отдать. Она у меня даже в телефоне так и записана — "Робин Гуд". Потому что стоит ответить на звонок, как начнётся: "Елисею надо то, Елисею надо сё... У вашего всё есть, у бедного Елисейки — нет!"
Эх, сэра Роджера из Донкастера на неё нет. А то так и живём, отбивая нападки и посягательства.