Мама горько плакала на свадьбе, глядя на мужчину, которого Настя выбрала себе в спутники жизни.
Жених был "хорош": с разводом за плечами, алиментами на двух детей, без жилья и перспектив... Рядом сидела тридцатилетняя Настя: умница, красавица, окончившая институт с красным дипломом, имеющая хорошую работу и свою квартиру.
— Ты с ума сошла? — спросила у неё мама в день, который долго считался в нашей семье чёрным. В тот самый день, когда Настя привела его к нам в дом для знакомства и представила: — Это мой Денис.
Накрытый к визиту гостя стол рассматривался им только в качестве закуски. Запотевший графинчик сразу вызвал блеск в глазах. Знакомство состоялось: уже через пару часов Денис не смог самостоятельно встать из-за стола, после символической бутылки сбегав в магазин. (Минздрав предупреждает: чрезмерное употребление алкоголя вредит Вашему здоровью)
— Настя, ты с ума сошла? — мама брезгливо ткнула пальцем в сторону пускающего слюни Дениса.
— Всё нормально.
— Он... он на свинью больше похож, чем на мужчину!
— Какой-никакой, а мужчина в доме. Всё остальное — исправлю! И вообще, мы подали заявление в ЗАГС. Придёте? — спросила Настя.
Проигнорировать свадьбу дочери мама не смогла. Пока молодожёны отплясывали, мама вытирала слёзы, оплакивая незавидную участь моей старшей сестры: муж-алкоголик — врагу не пожелаешь!
Мы покинули свадьбу до начала драки. Больно было смотреть на то, как Настя гробит свою жизнь.
Денис пил. Много пил. Часто пил. Синяк на лице Насти стал закономерным итогом её выбора.
— Он изменится! — как мантру твердила сестра, сметая с полок магазина косметики тональный крем.
Пока у мамы волосы на голове вставали дыбом, а со всех сторон неслись советы о разводе, Настя объявила новость:
— Я беременна! Будем рожать!
У мамы на голове добавилось седых волос: будущего внука было жаль до зубовного скрежета.
Настя порхала: Денис, в честь третьего в его жизни известия о беременности, не пил целую неделю.
— Прогресс пошёл! — гордо заявила она. — Это сейчас — неделя только, потом совсем бросит! Как малыша увидит!
Двое детей не остановили, третий остановит... Но Настя не сдавалась: она с гордостью хвалила мужа, хвастаясь "круглыми" датами — тридцать, пятьдесят, семьдесят семь дней трезвой жизни, — в перерывах между его срывами.
Родители сделали последний рывок, в попытке воззвать к разуму и уберечь Настю: ей было сказано, что если она не уйдёт от мужа и родит, живя с алкашом, то пусть не жалуется. Больше никогда не жалуется, раз осознанно сделала свой выбор в пользу кошмара и побоев. Настя задрала нос и принялась нести добровольно избранный крест, отказавшись от родителей с логикой — да прилепится жена к мужу своему.
Даже о переезде Насти и её семейства в другой город мы узнали не сразу — она не сказала, а новость принесла сорока на хвосте:
— Тут продали Настькину квартиру, там дом купили. Большой дом. Места много надо — дети Дениса от первого брака теперь с ними живут!
Настя не отвечала на звонки, а её адрес был нам не известен.
Та же сорока, в лице подруги сестры, иногда баловала нас новостями: Денис работу на очень приличную поменял, Настя второго ребёнка родила, дом полная чаша, старшие дети в ней души не чают...
Выпросив адрес Насти у этой сороки, родители поехали в гости. Набрали гостинцев и двинулись в путь. Вернулись домой несолоно хлебавши:
— Не пригласила в дом. Сказала, что когда у неё всё было плохо — поддержки от нас не было. А сейчас, когда всё хорошо, никто ей не нужен. Сказала, что мы верить в её мужа-алкоголика должны были. Безоговорочно верить, как она верила, и не зря верила: Денис трезв уже шесть лет. А как было верить, что он изменится? Как можно было его принять, видя синяки на Насте? Не поддержали её, когда всё плохо было... Что нам надо было делать? Успокаивать и говорить, чтобы терпела? — расплакалась мама.
Единственное общение, которое позволила Настя — это отправка фотографий. Похорошевший Денис в компании жены и детей, застолье без бутылок со спиртным, двор дома с качелями и улыбающимися детьми...
Да кто же знал, что так получится? Судьба большинства женщин при мужьях-алкашах ой как незавидна! Родители хотели уберечь мою сестру от подобного ужаса, не разглядели в Денисе то, что увидела Настя. И остались виноватыми.
С одной стороны, выбор Насти — это выбор Насти, никто не вправе был лезть. Но разве у родителей не было права беспокоиться о судьбе? Вы бы раньше этого Дениса видели — пара лет оставалась до ночёвок под забором! И обижаться на проявление заботы — глупо, а уж перестать общаться с родителями — вовсе за гранью. Не понимаю сестру. Рада, конечно, что она счастлива и её надежды оправдались. Но ведь всё могло повернуться иначе, чего мама и боялась. Я считаю, что Настя должна понять родителей и в ноги к ним кинуться с извинениями. А она молчит и живёт как знает. Разве так можно?