Старуха шла по вокзальному перрону, опираясь на изысканную дорогую трость. Во всем её стане, в походке, в красивом выбросе ног, подчеркивающим шаг балерины, в удивительно прямой спине и гордо приподнятом подбородке, угадывался высокий профессионализм, особая порода людей, прошедших серьезную жизненную школу в искусстве. Её мысли были заняты, как это часто бывало теперь, не делами и необходимостями сегодняшними, а воспоминаниями, жизнью прошлой, в которой она была ослепительно талантливой , подающие большие надежды артисткой балета .
Ей рукоплескали лучшие залы обоих континентов.» … и в области балета , мы впереди планеты всей..», да это так. И это было особой гордостью за страну, за школу балета, равной которой не было нигде в мире. Все её подруги, в прошлом соперницы, конкурентки, как это бывает в балетном мире, давно перешли в мир иной, но для неё они по прежнему были рядом, с ней.Она помнила все, каждое «па», каждый неудачный выход на сцену, каждый успех и большой и маленький, они все были дороги ей, значимы, они , эти воспоминания, были главными её сокровищами. Каждое утро, начиная по привычки с балетной разминки, с тех нагрузок, которые ей позволял возраст, слушая любимые музыкальные мелодии, она опять переживала события своей юности и решала вопрос , правильно ли она прожила , посвятив себя, всю свою жизнь балету, не став матерью, женой, практически не выполнив своего главного жизненного женского предназначения….В последнем классе хореографического училища к ним в класс пришел мальчик, танцор балета. Его перевели из , по тогдашним понятиям, провинциального прибалтийского училища, теперь это был столичный город одного из западных государств. Юноша был необыкновенен, высокий, статный блондин. Вся женская половина класса мгновенно была в него влюблена. Он же отдавал свое предпочтение совсем другой девушке, тоже танцовщице. Когда они вдвоем появлялись на одном из прибалтийских пляжей, у реки, где была дача его родителей, или у моря, не было человека, который бы не обратил на них внимания, так они были хороши вдвоем.Бог и Богиня, вышедшие из волн рижского залива. Она влюбилась в него первой и последней своей любовью. Он же никогда , ни взглядом, ни словом не дал ей понять своего к ней отношения. Даже когда их поставили танцевать вместе, он ни одним своим движением, прикосновением не высказал своего особого к ней расположения. Она же изнывала от желания прикасаться к нему, дотрагиваться до него, вдыхать, как изысканный аромат, запах его пота.Когда она узнала, что он попросил политического убежища и остался в одной из западных стран, даже тогда, когда все гневно осуждали его, она не оплакивала его поступок, она оправдывала его, и рыдала от того, что не увидит больше его , не будет танцевать и кружиться в его таких надежных и родных ей руках, в его любимых объятиях.Старуха шла по перрону, перрон был такой длинный, что вновь и вновь переживались все события тех далеких лет…Потеряв всякую надежду на взаимность, еще до его отъезда, они с девчонками бегали гадать к одной цыганке, не цыганке, женщине, которая жила на последнем этаже старого рижского дома и гадала по толстенной книге. Она говорила, что по этой книге гадают только один раз в жизни. Так и вышло, было все, слава, удача, внимание, не было только любви, семьи , детей и внуков. Это так остро и болезненно ощущалось сейчас, в этом возрасте «последнего заката», как говорила одна из её подруг, оперная дива с мировым именем, которой было суждено иметь и Славу, и мужа, и детей.Недавно, он, её любимый танцор, имя которого знал весь мир, гастролировал, верней сказать, был в своем родном городе, его встречали аншлагами , овациями и переполненными залами. Она была рада за него, его личная жизнь сложилась удачно, правда , в нескольких браках, но были дети , а это на сегодня было для нее главным жизненным успехом. Перрон кончился.. Она села на скамейку и стала ждать электричку, сейчас нужно было сосредоточить все мысли на этом… к воспоминаниям она вернется позже…
