Что значат двадцать тысяч шагов, когда на кону жизнь самого близкого человека? Какой груз может вынести любовь, прошедшая через шестьдесят пять лет испытаний? История о том, как в условиях войны и разрухи проявляется самая суть человеческих отношений. Читайте в рассказе Руслана Мироненко.
#реализм #проза #отношения #семья
ПЕРЕЙТИ К ДРУГОМУ РАССКАЗУ >>>
Железная свадьба
Баба Зина занялась привычным делом — поставила кастрюлю с водой на плиту. Пока ее муж, дед Митрофан, будет ловить петуха для праздничного холодца, вода как раз успеет закипеть. Это был их маленький ритуал, но мирный ход событий был нарушен в одно мгновение.
Оглушительный взрыв, казалось, сотряс саму землю. Ударная волна заставила задрожать стены старой хаты, пол под ногами поплыл. Баба Зина едва удержалась, рухнув на лавку. Первой мыслью, пробившейся сквозь шум в ушах, было отчаянное: «Ироды! Совсем не угомонятся!». А следом — практичная забота: «Как же теперь петуха-то споймать? Наверное, от страха на самой высокой жерди сидит».
Выбежав на крыльцо, она замерла. От их двора почти ничего не осталось. Забор превратился в щепки, на месте сарая зияла огромная воронка. Погреб обрушился, и из-под земли, словно ребра великана, торчали прутья арматуры. Воздух был густым от дыма и пыли, сквозь которые с трудом пробивался свет.
Первое испытание
Рядом с крыльцом, неестественно выгнувшись, лежал дед Митрофан. Его нога была сломана, грудь странно вздымалась, а в закатившихся глазах лопнули капилляры. «Митя! Митенька! Да как же так?» — запричитала баба Зина, бросаясь к нему. Прикосновение к его горячей коже принесло облегчение — жив. «К врачу надо, срочно!» — пронеслось в голове. Но где его взять? Ближайшая больница — в райцентре, за много километров.
Оглядевшись, она увидела первые хлопья ноябрьского снега, которые, смешиваясь с пеплом и куриными перьями, ложились на землю грязным покрывалом. Решение пришло мгновенно. «Ничего, я тебя до солдат доволоку, а они на самолете отправят», — сказала она больше для самоуспокоения, вытаскивая из-за дома большие, неуклюжие санки, на которых дед когда-то возил дрова.
Тяжелый путь
Затащить на них тучного мужа было невероятно трудно. «Растолстел, старый, — ворчала она, упираясь изо всех сил. — Думаешь, мне легко? Я терплю, и ты терпи». Наконец, ценой нечеловеческих усилий, ей это удалось. Прислушавшись к продолжающейся канонаде, она решила идти не по дороге, а через огород и поле — там было тише.
Но едва она накинула на плечи веревку и рванула с места, как поняла, что задача почти невыполнима. Тающий снег превратил чернозем в липкую, непролазную грязь. Санки вязли, ноги увязали по щиколотку. Сделав несколько шагов, баба Зина в изнеможении упала. «Все, старый! Ни шагу больше!» — выдохнула она. Но увидев, как тело деда содрогнулось от нового приступа удушья, она, стиснув зубы, поднялась. «Ладно, ладно, отдохнула уж. Попробую еще».
Чтобы не сойти с ума от усталости и отчаяния, она начала считать шаги. «Раз, два, три...» На счете шестьдесят пять ее осенило. Утром пришло сообщение от внучки Оленьки, которая жила за границей. «Поздравляю с железной свадьбой!» — писала она. Шестьдесят пять лет совместной жизни. Золотая, бриллиантовая были позади, а теперь наступила железная. Ирония судьбы была горькой: они отмечали этот день, пытаясь выжить среди руин.
Дорога воспоминаний
Путь становился все тяжелее. Правая нога провалилась в какую-то яму, и сапог остался в грязи. Баба Зина даже не попыталась его достать — знала, что если присядет, то уже не встанет. Она шла дальше босиком, по промерзшей, колкой земле. Чтобы отвлечься от боли, она разговаривала с бесчувственным мужем, вспоминая их долгую жизнь.
«Пятьсот шестнадцать... Ты чего там? Молчишь? Ну да, храпишь, как всегда. Помнишь, как Нюрку рожала? Такая же слякоть была... Ты меня на подводе вез, лошади грузли. В роддом поступила ночью, а ты под окнами и заснул. Храпел так, что, кажется, весь поселок не спал». В этих монологах, обращенных к мужу, была вся их история — радости, трудности, смешные и горькие моменты, сплавленные в одно неразрывное целое.
Обходя очередную зияющую воронку, она наконец увидела вдалеке мерцающий огонек. Надежда, казалось, теплилась где-то там. Продолжая считать шаги, она вспоминала, как за годы войны их «освобождали» разные армии. Соседи разбегались, а они с Митей оставались. «Кто крайний раз освободил — поди разбери. Но раз все так хотят нас освободить, они уж точно обрадуются, когда мы сами к ним придем!» — с горькой иронией рассуждала она.
Последние шаги
Ее тело было на пределе. Оставшийся сапог сполз, босая нога была изрезана и замерзла. Ладони, исполосованные веревкой, кровоточили. От боли в плечах и спине темнело в глазах. Но она боялась только одного — остановиться. Казалось, пока она считает шаги, она жива и может идти. «Девятнадцать тысяч девятьсот девяносто восемь...»
«Стой! Кто идет?» — резкая команда прозвучала прямо над ней. Из темноты материализовались две фигуры в камуфляже. «Что везешь?» — спросил один из солдат. «Дед мой. Врач нужен», — просто ответила баба Зина.
Солдат склонился над санками, осторожно ощупал деда, попытался найти пульс. Затем он посмотрел на напарника, потом на измученную старуху. Молча, сжав губы, он покачал головой. Этого жеста было достаточно.
Баба Зина сделала последний шаг. Не к солдатам, а к санкам. Без сил, без надежды, она рухнула на тело своего деда, обняла его и прошептала в ледяное безмолвие ночи: «Не пущу одного».
Автор: Руслан Мироненко
#годовщина свадьбы #старики #взаимовыручка #любовь #рассказ #война #память
ПЕРЕЙТИ К ДРУГОМУ РАССКАЗУ >>>
Больше интересных статей здесь: Свадьба.
Источник статьи: Железная свадьба.
