Фельдшер подмосковной подстанции скорой помощи Лика Римская в интервью «МК» раскрыла правду о буднях медиков, объяснила, почему возникают конфликты с пациентами, и рассказала о вызовах, которые запоминаются на всю жизнь.
Финансовая сторона работы
Начинала я в Твери с зарплаты в 10 тысяч рублей и задавалась вопросом: «Зачем я на это согласилась?». Однако со временем понимаешь, что главная мотивация — это помощь людям. Многие в нашей профессии действительно альтруисты. Те, кто стремится к высокому доходу, едут работать в Москву и область. А те, для кого важнее призвание, часто остаются в регионах, где оплата труда значительно ниже.
Проблема кадрового дефицита
Ситуация с укомплектованностью бригад сильно различается. В Москве и Подмосковье с кадрами более-менее нормально, а вот в регионах, например, в той же Твери, — настоящий кризис. Молодые специалисты приходят, но не выдерживают и двух недель из-за колоссальных нагрузок, вызванных нехваткой людей. Хочется и нормально работать, и отдыхать, но график этого не позволяет.
Сложности в общении: пациенты и их родственники
Самые трудные с психологической точки зрения — это не всегда сами больные, а их родственники, особенно у пожилых пациентов. Казалось бы, взрослые люди, но в стрессовой ситуации они могут устроить настоящую истерику. Часто это происходит из-за паники, непонимания наших действий и отсутствия такта.
Недавний случай: вызов к пожилой женщине с сильным носовым кровотечением. Мы приехали менее чем за 20 минут, но родня встретила меня в штыки. Они метались по квартире с криками, что бабушка истекает кровью, и требовали немедленно что-то сделать, не давая даже осмотреть пациентку. Люди часто не знают, что сначала нужно оценить состояние: измерить давление, пульс, понять причину. Когда я начала мерить давление, на меня обрушился шквал: «Что вы делаете? Помогайте! Это непрофессионально!». Пришлось взять себя в руки и вежливо, но твердо попросить их выйти, чтобы я могла спокойно работать. К счастью, в тот раз все обошлось.
Низкая медицинская грамотность и опасные тренды
Уровень знаний населения о медицине, к сожалению, невысок. Особенно тревожит мода на домашние роды под лозунгом «так заложено природой». Некоторые женщины нанимают акушерок или доул, которые идут на невероятный риск — принимают роды дистанционно, по скайпу. Это недопустимо. В случае осложнений, например, асфиксии у ребенка, даже если «скорая» примчится через 5 минут, драгоценное время будет упущено. Мозг новорожденного без кислорода погибает очень быстро, и даже спасенный малыш может остаться тяжелым инвалидом. Я сама, работая в Твери в акушерской бригаде, несколько раз принимала роды на дому, и, слава богу, обошлось, но это всегда русская рулетка.
История спасения: трёхлетняя героиня
Был запоминающийся вызов к молодой маме, страдающей эпилепсией. У нее началась «аура» — предвестник приступа, — и она попыталась открыть дверь, чтобы позвать на помощь, но не успела. В этот момент её трёхлетняя дочка, которая играла в планшет, позвонила по видеосвязи папе на работу. Девочка показала отцу маму, лежащую на полу. Папа мгновенно вызвал «скорую» и сам помчался домой. Так малышка спасла свою маму.
«Скорая» и «неотложка»: в чем разница и почему бывают задержки
Важно понимать разницу: «неотложку» вызывают при состояниях, не угрожающих жизни, и бригада должна приехать в течение 2 часов. «Скорая» выезжает на срочные вызовы, где счет идет на минуты, стандарт — 20 минут. Но в праздники, особенно в Новогоднюю ночь, эти сроки рушатся. Бывает, что на подстанции висит 100 необработанных вызовов, а через пять минут добавляется еще 30. Диспетчеры направляют бригады не по очереди, а по степени угрозы жизни: сначала на ДТП, утопления, обрушения, потом — на все остальное. Поэтому задержки в 6-8 часов в такие дни — печальная реальность.
Тяжелые случаи и профессиональное выгорание
Самые тяжелые вызовы — к детям. Однажды мы приехали в семью, где двое малышей 3 и 4 лет наелись таблеток. Девочку нам спасти не удалось, она умерла у нас на руках. Реакция многодетной матери была шокирующе спокойной, возможно, это был шок. Она даже не сказала про второго ребенка — мальчика мы сами заметили в углу, бледного. Оказалось, она пыталась «лечить» его активированным углем. Мы промыли ему желудок и увезли в больницу.
Иногда приезжаешь в квартиру и сразу видишь неблагополучие: грязь, беспорядок, неухоженные дети, а родители в состоянии опьянения. Наша задача — оказать медицинскую помощь. Мы не имеем права передавать данные в опеку напрямую, но можем вызвать на следующий день участкового педиатра, который уже поднимет тревогу.
О стереотипах и «потребительском» отношении
Многие считают, что фельдшеры «скорой» — лентяи, которые не надевают бахилы, разносят грязь и не извиняются. Люди не понимают, что в экстренной ситуации, когда решается вопрос жизни и смерти, некогда думать о бахилах. Часто у пациентов потребительское отношение: вызывают по любому поводу — не может заснуть, температура 37.2, свело икру. По телефону могут крикнуть «судороги!», и мы мчимся, готовясь к эпилептическому приступу, а на месте нас встречает здоровенный мужчина, который просто отлежал ногу. Или жалоба на «шум в голове» при хронической ишемии — мы не волшебники и не можем его устранить на месте, это требует планового лечения.
Безопасность тех, кто спасает
Сейчас много говорят о том, чтобы оснастить бригады скрытыми камерами для нашей же защиты. Пока это только разговоры. Наша миссия — спасать людей, но все чаще нам самим требуется защита от неадекватных пациентов и их родственников. Хочется верить, что государство найдет способ обезопасить медиков.
Как сообщалось ранее, фельдшер челябинской скорой помощи Сергей (имя изменено) рассказал изданию о том, на сколько ставок приходится работать медикам, сколько вызовов за смену обслуживают, успевают ли пообедать, как обманывают пациенты, приукрашивая свои повреждения и что самое потрясающее в работе «скорой». Подробнее читайте: «На ставку не заработать, на две не выжить».
Болит душа за отечественную медицину? Ставь ПАЛЕЦ ВВЕРХ и подписывайся на наш канал.
