Эту историю мне поведал друг, долгие годы боровшийся с алкогольной зависимостью. Она — не единичный случай, а отражение типичного пути в пропасть и попытки из неё выбраться.
Пробуждение в аду
Сознание медленно всплывало из липкой, тягучей трясины. Попытка собрать мысли воедино провалилась с треском. Не было чёткой боли — лишь густой туман в голове, глухой стук в висках и мелкая, неконтролируемая дрожь во всём теле. Граница между сном и явью стёрлась, они слились в одно мучительное существование. Похмелье, настоящее, ещё не наступило, но его приближение уже чувствовалось каждой клеткой, накрывая волной леденящего ужаса. Подкатила тошнота.
Цена двух недель забвения
И тут хлынули воспоминания. Я пил уже вторую неделю. На работу не выходил, в таком же состоянии звонил в прошлый понедельник, бормоча о болезни. Никакого больничного, конечно, не было. Вспомнил, как, уже выпив, пришёл в поликлинику и пытался купить справку. Ничего не вышло — я кричал, давил на жалость, и теперь меня накрыла новая, адская волна — на этот раз из вины, стыда и животного страха. И в этот момент включилась «логика» зависимости. Внутренний голос шептал: «Всё равно поздно, уволят. Давай решим кучу проблем, а потом подумаем, как жить дальше. Сейчас главное — найти выпить, и всё наладится. Станет легче. Ну, сегодня ещё немного, а завтра точно начнём новую жизнь».
Битва с собой
И откуда-то взялись силы. Нет. Я откинул одеяло. Потное тело снова затряслось. К горлу подкатил ком. Добежав до унитаза, скрючился в пустых спазмах — желудок был пуст, выдавил лишь несколько едких капель желчи. Забрался под душ. Трясло так, что едва удерживался на ногах. Но хуже всего была внутренняя дрожь — нервный узел в животе пульсировал, бритва не слушалась, я сдирал кожу и не чувствовал боли плоти. В голове стучало: «Как же так? Что теперь будет?». Единственная ясная мысль: «Главное — не останавливаться. Не дать ни единого шанса отрезвлению. Всё ещё можно поправить».
Взгляд в зеркало
Помытый, я всё равно источал тяжёлое, гнилостное амбре. Это был не просто перегар, а вонь разложения. Добил взгляд в зеркало. Это был конец. В отражении — жалкое, дрожащее существо. Глаза, покрытые влагой, в лопнувших капиллярах. Лицо, распухшее до неузнаваемости. Я попытался выпить чаю, и меня тут же вывернуло. Мысль о предстоящем дне терзала невыносимо.
Дорога позора
Я вышел на улицу. Моя машина выглядела не лучше меня. Садиться за руль и думать не стоило. Тело не слушалось, реакция на любой звук — спазм и ужас. Побрёл к остановке, стараясь обходить людей стороной. Влез в полную маршрутку, уткнувшись лицом в воротник куртки, чтобы не дышать на людей. Мне казалось, что весь автобус смотрит на меня с брезгливым презрением. Снова подкатило к горлу. Я выскочил на ближайшей остановке и присел на корточки.
Немного отпустило. Пошёл пешком. Три километра пути, и в голове — лишь одна мысль, одно желание: «Как это пережить? Как дожить до вечера?».
Испытание рабочим днём
На подходе к работе напряжение достигло пика. Лишь бы не встретить коллег, проскочить мимо охраны, подняться по лестнице, чтобы не дышать на кого-то в лифте. Забиться в кабинет, налить кофе — и будет минут сорок, чтобы попытаться привести мысли хоть в какой-то порядок.
Мне повезло — никого не встретил. Разделся, вскипятил чайник и стал ждать. Ожидание было хуже любого наказания. Позор. Начальник приоткрыл дверь, взглянул на меня и сухо бросил: «Изволил прийти. Ладно, поговорим позже». До обеда меня не трогали, и внутри появилось едва заметное, призрачное облегчение. А физически становилось только хуже: давило в висках, болевой комок пульсировал в голове. Любое движение причиняло адскую боль.
Я мысленно молился и клялся: если на этот раз обойдётся, я завяжу навсегда, стану самым лучшим работником, самым надёжным человеком на свете.
Постепенно в кабинет стали заходить сотрудники. Все всё моментально поняли. Кто-то смотрел с явным презрением, кто-то — с жалостью, отпуская колкие комментарии. Не было места мыслям, самобичеванию или безнадёжности — оставался лишь один безграничный, всепоглощающий ужас.
И день прошёл. Бесконечно долгий и невыносимый день.
Мираж новой жизни
Я знал, что ещё несколько дней моё состояние будет улучшаться мучительно медленно, что предстоит новая пытка — бессонница. Но самое страшное, казалось, я уже пережил.
Эта перенастройка дала колоссальный заряд. Я в очередной раз выбрался. В голове строились планы: можно многое ещё поправить, и теперь начнётся новая жизнь. Чёткая, правильная, позитивная, прямо как в кино.
Я шёл домой и даже не допускал мысли об алкоголе. Зашёл в аптеку, купил глицин. В магазине взял курицу и кефир. Знал, что в ближайшие ночи спать не смогу, буду просто лежать и пялиться в экран. И тут потекли слёзы. Я вспомнил о маме, в памяти всплыл какой-то трогательный, незначительный случай из детства.
Теперь оставалось только ждать, когда же окончательно отпустит.
Коварство иллюзии
Следующие две недели были полны странного, почти эйфорического позитива и уверенности, что началась новая жизнь. Но по капле, по крупице это настроение стало улетучиваться.
Пятница. Домой не тянуло, а выходные виделись чередой скучных и бессмысленных дел. Но страх перед тем состоянием, что было, пока ещё держал крепко. «Нет, нельзя, — твердил я себе, — ведь у меня проблемы, очень серьёзные. И их надо решать. Буду решать… Но не сегодня. Сегодня мне очень плохо, а я знаю, где меня ждёт облегчение и „друзья“. А завтра… завтра обязательно подумаю, как жить дальше…».
Алкоголизм — страшная болезнь. Она действует не так стремительно, как некоторые наркотики, но убивает не менее верно и безжалостно, затягивая в порочный круг, где запой становится ложным спасением от кошмара трезвости.
Берегите себя, друзья! Жизнь и так коротка, не стоит искусственно ускорять её конец. Цените каждый трезвый день.
