Одна из самых больших загадок советского кино: почему все же запретили фильм «Интервенция»?
С точки зрения идеологии к фильму нет никаких претензий. Да и не должно быть, с идеологией в этом фильме все в порядке. Главные герои агитирует за большевизм, и перетягивают на свою сторону иностранных солдат, которые в этом фильме дружно идут сражаться за мировую революцию.
Кроме этого, фильм снят по пьесе, которая широко шла на всех подмостках.
Никаких там религиозных ассоциаций, как в фильме «Комиссар», никаких негативных сторон действительности, как в «Проверке на дорогах».
Чистая идеология. Мужественные и храбрые большевики, харизматичные персонажи. Они сражаются за правду и погибают.
С точки зрения идеологии те же «Неуловимые мстители», фильм к которому можно предъявить больше претензий. Поначалу неуловимые – подлинные анархисты, только затем они вливаются в ряды Первой конной. А здесь герои изначально действуют по заданию большевистского ЦК.
Претензии у руководства возникли к форме, в которой был снят этот фильм. При этом, опять же, саму форму фильма диктовало подлинное революционное искусство двадцатых годов. Не зря затем Козинцев защищал этот фильм. Он чувствовал, что по форме этот фильм близко к революционному искусству, к тому же, Таирову и Мейерхольду. Но искусство двадцатых годов уже не было близко чиновникам шестидесятых годов.
Фильм сделан почти в форме циркового представления. По сути, является выражением знаменитого лозунга Ленина «Из всех искусств главными являются цирк и кино». Но чиновникам все эти кульбиты просто показались формалистскими. Что допустимо в подростковом фильме, то недопустимо в фильме для взрослых.
Левый подход к искусству показался им чрезвычайно крайним. Вспомним, что и на международной арене СССР поддерживал не левое искусство, а стоял чуть ли не на позициях Ватикана, когда речь шла о творчестве Пазолини, который был близко к коммунистической партии Италии.
И это, наверное, самый главный объективный фактор. Форма этого фильма не устроила чиновников. Балаган никак не вязался с серьезным революционным фильмом.
Но вмешались и субъективные факторы.
К тому моменту, когда фильм готовился к выходу на экраны, слово «интервенция» стала ассоциироваться с чехословацкими событиями.
И личные проблемы ленинградского горкома партии. Для них фамилия Бродский ассоциировалась уже не со знаменитым кремлевским художником, а с безработным поэтом, который до своей эмиграции представлял головную боль для ленинградских чиновников. Это был самый знаменитый безработный в стране. И эта фамилия никак не вязалась с именем пламенного большевика.
По сути, запрет этого фильма полная несправедливость. И зрители, которые через двадцать лет ожидали увидеть чего – то такого на экране, были разочарованы. Ибо фильм прекрасен. Но! Ничего такого, что могло бы показаться крамолой там нет и в помине. Кроме авангардной формы. Но тот же Эйзенштейн и Дзига Вертов гораздо более радикальные, если рассматривать их творчество двадцатых годов.
БЕРЕГИТЕ СЕБЯ!
МИРА ВСЕМ И ЛЮБВИ.
СПАСИБО ЗА ВНИМАНИЕ.
Фотография взята из свободных источников.