— Твоя Настя-то как? Второго родила, небось, ипотеку сертификатом закрыла? Им же немного оставалось?
— Если бы, — тяжело вздохнула Ида Валентиновна, — если бы закрыла. Так и тянут лямку, выплачивают. Ребёночек маленький, прорва денег на него уходит. Декретные у Насти ощутимо меньше зарплаты. А она всё нос воротит, не хочет квартиру с детьми делить.
— Что значит — не хочет с детьми делить?
— Насмотрелась на племянницу мою. Сестра у меня старшая, Лариска, квартиру и на детей тоже приватизировала. Племяшка, как совершеннолетней стала, свою долю Ларисе отписала. А племянник женился и на свои 14 квадратов жену с привёл, с её детьми от первого брака. Лариска ревела целыми днями: ни в туалет выйти, ни на кухню сходить. Всё молодая хозяйка оккупировала. А потом он и вовсе, взял и продал свою долю чужим людям. Племянница тогда кредит взяла, втридорога выкупали эти метры, до сих пор расплачивается, брата знать не хочет. Вот и Настя моя решила: ни одного квадратного сантиметра в их с Эдиком квартире не будет детям принадлежать. Упёрлась, никого не слушает. Говорит, дети вырастут, она им этот сертификат отдаст, пусть распоряжаются, как захотят.
— Ну, с одной стороны — мудро Настя решила. А с другой — пусть детей лучше воспитывает, тогда и не будут ничего разменивать. А то сами народят эгоистов, спустя рукава воспитывают, потом плачутся.
— Мудро решила. Только денег у Настя и Эдика нет: платёж за квартиру, старшей внучке на школу и кружки, коммуналка, покушать. А ещё надо подгузники, прикорм скоро начнётся. Молока у Насти мало, смесью докармливает. Всё денег стоит! И ни на что не хватает! — заметила Ида Валентиновна. — Куда они идут просить? Ко мне!
— Когда мы их растили, нам никто не помогал. А сейчас только и слышно: "Мама, дай!" Пусть сами справляются!
— Не могу я не помогать: внуки. Голодными их оставить? Я уж как умоляла, чтобы Настя ипотеку погасила. Им полмиллиона осталось, как-раз хватит, чуть-чуть останется долгу. А Эдик, зять мой? Чуть до развода дело не дошло! Он тоже моей Насте талдычит: погаси, нам легче будет. Не слушает дочь никого. Всё делёжки боится.
— Ида, знаешь, как получается? Дочь твоя детям не хочет доли выделять за твой счёт! Не за свой! Ей-то что переживать? Мама поможет, мама внуков не бросит. А ты и потакаешь! Ни копейки больше не давай, быстрёхонько с банком рассчитается, как миленькая им маткапитал в клювике принесёт!
— Думаешь? — с сомнением протянула Ида Валентиновна.
— Уверена! Давай, доставай телефон, прямо сейчас звони и говори... Скажи, что лечение тебе нужно, болячку нашли. И все деньги на лекарства будут уходить. Звони-звони! Кому говорю!
Ида Валентиновна достала телефон и поговорила с дочерью:
— ...Настенька, ты уж извини. Погасила бы ты ипотеку, как бы хорошо стало! Нет, так нет. Как знаешь. Внукам привет! Пока!
— Вот видишь: не так и трудно! Пусть крутится, раз деловая такая. А то ишь какая: квартиру она с детьми делить не хочет, а маме на шею уселась!— улыбнулась собеседница Иды Валентиновны.
— Неправильно это всё. Вроде, верно. Но всё равно неправильно. Ладно, поживём-увидим. Глядишь, дочка одумается. Пора мне, рада была повидаться!
— Ну бывай, Ида. Звони, если что. Главное: денег дочери не давай и всё наладится!